06.01.2011 в 12:27
К2-25. Линк | Аллен. Лишение невинности. NH! A-!
493 слова
Когда это стало привычкой?
Постоянно, каждый день видеть его... Научиться различать степень искренности по улыбкам - и выучить их все. Заранее угадывать сегодняшнее количество тарелок на его подносе. Целую ночь сидеть над своим отчетом, мучительно подбирая слова, чтобы очередные выходки подопечного на бумаге выглядели менее... подозрительными.
А по утрам, пока он переодевает рубашку, невольно скользить взглядом по светлой коже, каждый раз на мгновение останавливаясь на длинном шраме на правом боку - и Аллен совсем не стесняется... Потому что он тоже к тебе привык.
Когда привычка превратилась в доверие?
Слушать его неожиданные откровения. Со странным чувством ловить едва заметную, печальную улыбку. "Я еще никому об этом не рассказывал..." И в последний момент проглатывать рвущиеся с языка слова - о себе. О том, что еще никто от тебя не слышал.
Видеть темные круги у него под глазами, пораньше отсылать спать - и ни в коем случае не спрашивать, что ему снится... Потому что в ежедневном отчете и так слишком много страниц. Потому что у него усталый, но уверенный взгляд. "Я не позволю ему захватить мое сознание". Потому что твоя задача - сообщать факты. А подозрения - как и доверие - это только твое личное дело...
...а доверие - в привязанность?
Поддержать, когда споткнется - задерживая руку на его плече на секунду дольше, чем необходимо. Прикрыть спину во время миссии - инстинктивно, не рассуждая. Не успевая вспомнить о том, что защита - это, на самом деле, твое задание. Второе по значимости после наблюдения... Ловить благодарный взгляд - и даже спиной чувствовать его теплую улыбку.
По нескольку часов молча сидеть над пустым листом очередного доклада - потому что вместо списка "подозрительных действий" в памяти всплывает совсем другое... Серые сияющие глаза. Не рассуждающая жертвенность. Острое сопереживание чужой боли... Выкидывать исчерканный листок в корзину и начинать сначала...
Когда чувства окончательно вышли из-под контроля?
Проснуться от его крика, садиться рядом на кровать, успокаивающе обнимать - и совсем ничего не спрашивать. Потому что над твоей головой все еще висит призрак злосчастного отчета... который мгновенно развеивается от первого, робкого прикосновения мягких губ.
Изумленно рассматривать смущенно покрасневшие щеки и решительно блестящие глаза. Слушать сбивчивый шепот и пытаться донести до него - и до себя в первую очередь - что нельзя. Нельзя - потому что долг, инструкция, устав... в конце концов, потому что ему всего пятнадцать лет! Почти ребенок, выросший среди этой войны, вынужденный повзрослеть раньше времени, но все равно не слишком искушенный в... подобных вопросах. А точнее - совсем не искушенный. Он ведь даже до конца не понимает, какой помощи просит!
Но он и не хочет понимать - однажды приняв решение, будет идти вперед... до конца. Горячее тело прижимается ближе, податливые сладкие губы раскрываются навстречу... И последняя попытка остановиться вдребезги разбивается о беззащитную улыбку и безоглядный, уверенный шепот:
- Я тебе доверяю...
И все. Приказы, инструкции - осыпаются и сгорают синим пламенем... Остается только отзывчивое, чуть вздрагивающее тело под твоими руками. Мягкие обветренные губы. Ловкие пальцы, расплетающие твою косу... И слово "нельзя" постепенно утрачивает всякое значение...
Скажи, Ворон, когда ты, наконец, научился летать?
URL комментария493 слова
Когда это стало привычкой?
Постоянно, каждый день видеть его... Научиться различать степень искренности по улыбкам - и выучить их все. Заранее угадывать сегодняшнее количество тарелок на его подносе. Целую ночь сидеть над своим отчетом, мучительно подбирая слова, чтобы очередные выходки подопечного на бумаге выглядели менее... подозрительными.
А по утрам, пока он переодевает рубашку, невольно скользить взглядом по светлой коже, каждый раз на мгновение останавливаясь на длинном шраме на правом боку - и Аллен совсем не стесняется... Потому что он тоже к тебе привык.
Когда привычка превратилась в доверие?
Слушать его неожиданные откровения. Со странным чувством ловить едва заметную, печальную улыбку. "Я еще никому об этом не рассказывал..." И в последний момент проглатывать рвущиеся с языка слова - о себе. О том, что еще никто от тебя не слышал.
Видеть темные круги у него под глазами, пораньше отсылать спать - и ни в коем случае не спрашивать, что ему снится... Потому что в ежедневном отчете и так слишком много страниц. Потому что у него усталый, но уверенный взгляд. "Я не позволю ему захватить мое сознание". Потому что твоя задача - сообщать факты. А подозрения - как и доверие - это только твое личное дело...
...а доверие - в привязанность?
Поддержать, когда споткнется - задерживая руку на его плече на секунду дольше, чем необходимо. Прикрыть спину во время миссии - инстинктивно, не рассуждая. Не успевая вспомнить о том, что защита - это, на самом деле, твое задание. Второе по значимости после наблюдения... Ловить благодарный взгляд - и даже спиной чувствовать его теплую улыбку.
По нескольку часов молча сидеть над пустым листом очередного доклада - потому что вместо списка "подозрительных действий" в памяти всплывает совсем другое... Серые сияющие глаза. Не рассуждающая жертвенность. Острое сопереживание чужой боли... Выкидывать исчерканный листок в корзину и начинать сначала...
Когда чувства окончательно вышли из-под контроля?
Проснуться от его крика, садиться рядом на кровать, успокаивающе обнимать - и совсем ничего не спрашивать. Потому что над твоей головой все еще висит призрак злосчастного отчета... который мгновенно развеивается от первого, робкого прикосновения мягких губ.
Изумленно рассматривать смущенно покрасневшие щеки и решительно блестящие глаза. Слушать сбивчивый шепот и пытаться донести до него - и до себя в первую очередь - что нельзя. Нельзя - потому что долг, инструкция, устав... в конце концов, потому что ему всего пятнадцать лет! Почти ребенок, выросший среди этой войны, вынужденный повзрослеть раньше времени, но все равно не слишком искушенный в... подобных вопросах. А точнее - совсем не искушенный. Он ведь даже до конца не понимает, какой помощи просит!
Но он и не хочет понимать - однажды приняв решение, будет идти вперед... до конца. Горячее тело прижимается ближе, податливые сладкие губы раскрываются навстречу... И последняя попытка остановиться вдребезги разбивается о беззащитную улыбку и безоглядный, уверенный шепот:
- Я тебе доверяю...
И все. Приказы, инструкции - осыпаются и сгорают синим пламенем... Остается только отзывчивое, чуть вздрагивающее тело под твоими руками. Мягкие обветренные губы. Ловкие пальцы, расплетающие твою косу... И слово "нельзя" постепенно утрачивает всякое значение...
Скажи, Ворон, когда ты, наконец, научился летать?