06.02.2012 в 22:55
Пишет Jhereg:Фанфик: Rainbow
Название: Rainbow
Автор: marolan
Герои: Майкрофт Холмс, Антея, Шерлок Холмс, Грегори Лейстрейд (далеко за кадром)
Жанр: drama
Размер: миди
Рейтинг: PG-13
Статус: закончен. Своеобразное продолжение (а скорее развернутый эпизод) Британии
Дисклаймер: не извлекаю ничего кроме удовольствия. спойлерсВ части "оранжевый" большая часть в диалогах принадлежит братьям Стругацким, но они никогда этого не запрещали. Картинка использована с разрешения автора ViaEstelar
Саммари: Первый год работы Антеи.
Предупреждения/примечания: тем, кто читал Стругацких если вы читали Стругацких, и считаете, что идея вкладывать слова одних героев другим плохая - пропустите "оранжевый" . тем, кто не читал Стругацкихесли вам понравится - я вам завидую, у вас будет еще 10 томов счастья) Продолжение в комментах.
БелыйБиип.
Белый цвет - слева, справа, сверху. «Стены и потолки», - всплывают в голове слова, а глаза упорно пытаются закрыться обратно. Недолгая борьба и это желание побеждает.
Биип.
Белые стены и потолки – как первое впечатление. «Потолки» – это то, что сверху. Но сверху только одна поверхность. (белый, один, плоский, наверху) - «Потолок» - закрепляется в голове. Слишком много белого и цветные сны увлекают обратно.
Биип
Белые фигуры двигаются и издают звуки, которые вызывают в голове образы. Кивок в ответ, но они хотят большего, это невыносимо скучно и сны снова заменяют реальность.
Биип
На этот раз в бесконечный белый вплетаются цветные, сконцентрированные в одном месте пятна.
(рыжий, гладкий, мягкий) Волосы.
(коричневый, темный, чуть шершавый) Костюм.
(серебряный, тонкий, сплетенный) Цепочка.
(черный, узкий, длинный) Зонт.
Всё вместе ускользает, не желая складываться в единственную картину и слово, но впечатление знакомое, словно из сна или какой-то другой жизни - до скучного белого.
«Вы уже два месяца прогуливаете работу. Я расстроен».
(синий с белыми звездочками, прячется за светло-коричневым) Галстук.
Кивнуть.
(оранжевый, плоский, раскрывается) Папка.
(белый, с одинаковым, горизонтальным черным) – листы с текстом и цифрами. Белый - скучно, но рядом с ними на белое одеяло ложится пачка (небольших, прямоугольных, разноцветных) маркеров и (плоский, черный с удобными кнопками) телефон.
Цифры и слова становятся все более разноцветными, с трудом хватает этих семи, приходится отмечать пунктиром, обобщать, обводить, приводить к семи, затем эти семь сходятся к одному и тому же месту. Там есть два слова, но их можно сократить до одного и именно оно и перекочевывает в телефон, не теряя при этом цвета.
«Уже неплохо. М.Х.», последнее напоминает о детализованных упрямых цветах, которые никак не позволяют сложить себя вместе.
«Развлеките меня еще», - проваливаясь обратно в сон, первый раз хочется вернуться обратно.
Желтый
Желтый
- У меня были на вас совсем другие планы, мне был нужен аналитик в МИ5 с перспективой стать начальником аналитического управления. Но после этого инцидента вы не подходите, - Майкрофт Холмс не жалеет тебя и не делает вид, что он не знает или не помнит «этого инцидента» и твоего состояния в больнице. Ты плохо помнишь, что именно было до того, но уверена, что было по-другому. Например, раньше ты никогда не отличалась точностью – будь то дартц или стрельба из пневматики на аттракционах, а сейчас – спустя неделю после первого знакомства - ты спокойно удерживаешь (черный, приятно тяжелый, много рельефных деталей) пистолет и в любом состоянии совмещаешь пару его деталей с нужным местом в мишени. Учившего тебя стрелять Карла это приводит в восторг, а ты улыбаешься и возвращаешься к телефону.
- Поэтому, я решил, что вы будете моим помощником. Ваш кабинет слева, и да, кофе тоже ваша задача, а звонки вы разделите с дежурным, он объяснит.
«Он» это четыре человека. Сутки через трое. Потом ты узнаешь, что у них один дом на четверых, один абонемент в спорткомплекс, потому что плавают они раз в 4 дня, а для всего остального в доме есть шикарный спортзал, время занятий в котором записано у них в контракте, у всех четверых страсть к компьютерным играм и поэтому им совершенно неинтересно ничто другое между дежурствами. Именно «он» - Стив-Стен-Сид-Скотт (скоро ты выяснишь, что некоторые агенты, а то и сотрудники, даже живут в неделях, в которых всего четыре дня) - сидит в том, что в любом другом месте назвали бы приемной, но здесь это только место расположения – и центр первого этажа флигеля. Да и как таковой приемной у мистера Холмса нет – должность не публичная, посетители не подразумеваются, напротив, если возникает вопрос, который требует личного разговора, то это должен быть его визит к собеседнику – у которого есть приемная, секретарша и распланированное расписание встреч, которое придется перекраивать. Такие вещи, как расписание слишком просты для мистера Холмса, впрочем, скоро в голове это станет короткое «шеф», как и у остальных – очень экономит время. Но в отличие от остальных, ты почти все время общаешься с шефом, поэтому вслух все равно приходится произносить весь набор звуков. Через два месяца - только если кто-нибудь еще находится близко, через полгода – только если это не обитатели флигеля, через год – только если тебя предупредили («это официальный визит. М.Х.»)
Здесь больше техники, чем в любом другом месте, да и что скрывать – половина подземной части так или иначе тоже занята техникой, относящейся по ведомости именно к кабинету дежурного. Это царство мониторов и телефонов, бегущие строки расшифрованных сообщений - картинки, стоп-кадры, распечатки, всё то, что, так или иначе, должно дойти до шефа. Для тебя это желтый. Желтый - прозрачно перечеркивающий любую распечатку в правом углу. Никакого позерства с яркими красными правительственными линиями или кричащими знаками секретности. Жёлтый - степень секретности, для допуска к которой еще не придумали уровня.
Иногда шеф спускается со второго этажа (это полезно для здоровья), величественным движением руки сгоняет дежурного («Стив, пойдите эээээээ выпейте кофе») и, устроившись в кресле, сам смотрит на быстро меняющуюся информацию. Эту примету ты выучиваешь с первого раза – и второй раз уже проверяешь, чтобы запасы кофе были в полном порядке - следующие дни будут бесконечно желтыми, бумаги буду закрывать весь огромный стол на втором этаже, курьеры будут благодарны за каждую минуту сна на веранде флигеля. А когда поток прыгающего в глазах желтого первый раз закончится, ты и сама считаешь заваленный спальниками пол на веранде самым прекрасным местом в мире. Только в последний момент кто-то (Стен? Стив? Сид? Скотт?) подхватывает тебя, заключая в теплое кольцо рук. И только через сутки ты возвращаешься в эту реальность и узнаешь, что в их доме на четверых нет кофе, зато есть 69 сортов чая, свежие пирожные (никогда, слышишь – н-и-к-о-г-д-а!! - не говори шефу, а то следующий раз мы отвезем тебя к нему в квартиру и там сама выкручивайся) и черт бы их побрал, все двери выкрашены в желтый цвет.
КрасныйКрасный.
- Оксфорд – Йель – карьера - три недели в коме – всего три месяца, как ты более или менее осознанно передвигаешься – и ты уже работаешь на моего брата, то есть на британское правительство, что одно и то же. Где он тебя откопал? А еще ты женщина, так что второй вопрос – зачем он тебя откопал.
- Почему вы спрашиваете? – ты понимаешь, что у тебя серьезная проблема: ты же не можешь называть этого (высокого, резко-ломанного в движениях, совсем другого) человека «мистер Холмс». И понимаешь, что возможно к выполнению этого простого поручения («Кинг-Кросс, 16.40, встретьте моего брата и найдите ему квартиру. М.Х.») стоило подготовиться.
- В смысле?
- Но вы же уже всё сами сказали, - пожимаешь ты плечами – о том «где». «Зачем» вы можете спросить у мистера Холмса, - похоже, от тебя ждали другой реакции, но ты слишком занята выбором того, как его называть, поэтому не обращаешь внимания на это, а предпочитаешь разрешить самый главный вопрос, - лучше скажите мне, как мне следует к вам обращаться?
- Шерлок, - он буквально буравит тебя взглядом, а ты облегченно вздыхаешь и предлагаешь заняться делом, надеясь, что при поиске квартиры тебе не придется много говорить.
…
Шерлок в пространство вещает о том, как ты провела последние два дня (ничего интересного – один новый кактус, два заседания (каждое средней сложности - на два эспрессо) у шефа, волнения в Сомали (Шерлок говорит «на юге»), вечерняя прогулка по магазинам - вчера, прогулка по пустынной набережной Темзы - позавчера), ты киваешь ему в ответ, не отрываясь о телефона – тебе на самом деле нравится тетрис.
- Ты убийца, - вдруг прерывает свой монолог Шерлок.
- Неа, - спокойно отвечаешь ты.
У Шерлока колючий взгляд и теперь весь он словно выкрашен в красный – «опасно, не влезай, убьет». Он что-то говорит про труп, который нашли вчера, на берегу Темзы, быстрое перечисление, - и это был «Глок» - продолжает он свой монолог, а ты, наконец, улавливаешь что-то знакомое.
- Я не стреляю из «Глока», - говоришь ты ему правду и, о чудо, он ненадолго замолкает, - у меня «Файф-Севен», но я им не пользуюсь, - конкретизируешь ты на всякий случай.
…
За эту неделю Шерлок успел устроить пожар в первой квартире и выйти через окно второй – находясь в весьма замутненном сознании (ничего серьезного не сломано, но неделя в больнице обеспечена), что не удивительно - объясняет тебе инспектор в полицейском участке, немного заикаясь, безуспешно стараясь не опускать глаза в вырез твоего нового платья, и называя результаты обыска.
«Кокаин с ЛСД, протоколы будут завтра»
«Я приеду в больницу, протоколами займутся. М.Х.»
…
- «Глок», ну конечно, - первое что говорит тебе проснувшийся Шерлок, - это было очевидно.
На всякий случай ты киваешь, а он снова начинает свой монолог – что-то из этого ты уже определенно слышала.
«Может вместо шести лучших университетов ему нужна была простая полицейская академия? Строгая дисциплина и постоянное применение его дедукции»
«Вы можете представить себе его и дисциплину?!! Я не подозревал, что у вас настолько богатое воображение. М.Х.»
…
- Ты убиваешь людей, братец, - встречает Шерлок входящего в палату брата.
- Для тебя это открытие? – спрашивает шеф, опираясь на зонтик и созерцая лежащего под (снимал уже два раза, один раз заляпав все красным) капельницей брата.
- Но сам, - в голосе Шерлока разочарование и презрение, - мамуля расстроится.
Ты на секунду отрываешься от телефона и пытаешься найти что-нибудь общее. Один вальяжный, другой – резкий. Один не тратит времени и не отвечает на обвинения, другой – морщится как от зубной боли и наигранно демонстрирует, как он разочарован. И есть еще много нюансов в этой повисшей тишине и сцепившихся взглядах, но у тебя начинает рябить в глазах от их рванных оттенков и ты быстро опускаешь взгляд к телефону.
- Ты не расстроишь ее этим, - сообщает шеф Шерлоку, - кроме того ты ошибся. С полицией проблем у тебя из-за эээ твоих очередных экспериментов над собой не будет, Антеи ты наговорил уже достаточно («о, ты зовешь ее по имени, как мило, братец и давно?», - встревает Шерлок), ключи от квартиры получишь при выходе из больницы.
…
- Вы не могли с ним справиться, изначально, - говорит шеф, когда вы выходите из больницы, - Но главным было, чтобы он ошибся, теперь перероет Лондон, но найдет того, кто это сделал. Когда это случится…
Молча кивая, ты уже прикидываешь, как и что надо сделать.
- Но не думал, что он ошибется дважды. У вас не «Глок»?
- «Файф-севен».
- Никакого порядка, - ворчит шеф.
…
Шерлок перерыл Лондон за два дня и нашел не просто убийцу, но и склад наркотиков вместе с притоном («да, это не наша специфика, но надо было его чем-то занять. М.Х.»). И, конечно, отправился туда один. Да так быстро, что было уже невозможно успеть, поэтому – приехав туда – ты уже мысленно попрощалась со всем, размышляя, насколько изощренной будет расправа.
Шерлок оказался жив. Рубашка и брюки были в темно-красном орнаменте, он сидел на единственном оставшемся не перевернутом столе, озирая поле битвы.
- Это же очевидно, - фыркает он.
Очевидно: за ним в притон и склад вломились конкуренты, равное противостояние закончилось трупами с обеих сторон, а тут и отдел по борьбе с наркотиками подоспел.
- Очевидно, что тебе простят и незаконное хранение, - от дверей сообщает мистер Холмс, потом смотрит на тебя, - Гонятся за ним и успеть невозможно. Вам пока тоже, но я рассчитываю, что вы научитесь, - шеф оценивает картину, величаво постукивая зонтиком по одному из беспамятных тел, и вступая в безмолвную дуэль с братом.
- Так точно, сэр! - тебе первый раз хочется именно, что отрапортовать, потому, что в этот момент это ужасно похоже на то, как «мальчики» репетируют подчеркнутую дисциплину при появлении начальников к концу операции. А возможно это просто лишний выходной, проведенный в доме-за-парком. Или ты и на самом деле переживала за Шерлока, а точнее за последствия.
- Очень плохая шутка, - ледяным тоном сообщает мистер Холмс, в голове начинает полыхать красным, когда он – еще раз взглядом окинув место происшествия – также стремительно покидает его. Ты садишься в другую машину. Там тебя и настигает смс.
«Вы не могли этого знать. Будем считать, что инцидент исчерпан. М.Х.»
Через несколько дней ты проигнорируешь отголоски красного и спросишь (сто преимуществ Pro-Evolution-Soccer) Сида. «Забудь это и надейся, что никогда не узнаешь», - ответит он.
…
- Через полгода-год он решит снова попробовать донести свои соображения до полиции. На так сказать эээ постоянной основе. Его это заинтересует, - делится мистер Холмс своими выводами, а может и планами, в машине по пути на работу, - обеспечьте, чтобы это не было легко. И посмотрите, есть ли сейчас в лондонском Скотланд-Ярде хоть кто-нибудь с кем можно работать, и да, это будет сложно, и даже не думайте предлагать мне кого-нибудь э-э не проверив его хотя бы полгода.
Тебе потребуется ровно год, зато это будет первый раз, когда ты уверенно напишешь «будет интересно» на личном деле (неровная карьера, частые проблемы с начальством, убежденность в правильности своей работы, «кто, если не я», Грегори Лейстрейд) и сложишь в почту шефа.
…
ГолубойГолубой
Если шеф не отвечает на твои звонки, это нормально. Если игнорирует смс – ты удивляешься. Если не отвечает на звонки брата – «Звонил два часа назад, шеф ему не ответил и не перезвонил» - дежурный (зеленые елки, синие море, забавные здания, смешные звуки - «Warkraft») Стив отвечает тебе сразу – ты начинаешь волноваться. Спросить первый ли раз такое – не у кого, у шефа никогда раньше не было «его» помощника, раньше шеф сваливался всем на голову только ему известному временному принципу, а теперь все спрашивают у тебя. Водитель скучает под квартирой шефа уже 4 часа, в его-твоем расписании нет ничего срочного, но сам факт вызывает беспокойство.
Ключи от квартиры шефа есть в сейфе его кабинета, шифр в закрытом конверте (бумажном, вы же знаете, чего стоит нынче компьютерная информация) в сейфе у дежурного, шифр от которого у дежурного в голове и он скажет его только человеку с (бессмысленное сочетание серого и желтого) нужным уровнем допуска. Так ты узнаешь, что этот уровень у тебя есть.
«Такие вещи как звонок на двери мистеру Холмсу, видимо, не знакомы», - бурчит водитель, ты не знаешь его имени - он не относится к миру флигеля, это набор из нескольких человек, меняющихся в произвольном порядке, за них отвечает (солнечный блеск слева, искра синего – серьга с сапфиром, небесно-голубой во взгляде) Карл из МИ5, - «я подожду вас здесь, в моем контракте не написано, что я обязан рисковать жизнью не за рулем».
Ключ поворачивается легко, и ты первый раз оказываешься в пентхаузе здания в центре, на крыше которого вместо птиц живут снайперы – это идея Карла из МИ6, шеф не стал вмешиваться. И первое что ты – еще не видишь, но чувствуешь – слишком много цветов. Лишних здесь (цветов) вещей. (белый с голубым, три полоски) Кроссовки «адидас» - шеф не носит кроссовки, возможно даже не знает, что они существуют. (темный, короткий, изломан непривычными линиями) Слишком короткое пальто, нетипичный для Англии покрой - шеф такое не наденет даже под страхом расстрела премьер-министра (это будет печально, но вы знаете, их там еще несколько эээ желающих). Остальное (нарушенный порядок в гостиной, «Welt» сверху «Guardian», бутылка виски и два стакана) скользит по краю сознания, а телефон в руках у тебя автоматически сменяет любимая игрушка Карла (из МИ5) – сменяя одно на другое, ты тем же движением снимаешь ее с предохранителя.
- Ты проиграл, - шеф сидит в кресле рядом с камином, читая вчерашний «Таймс», а с кровати доносится недовольное ворчание (бессмысленное «scheiße!»), - а вы появились на десять минут позже, чем я предложил бы вам премию и на полчаса раньше, чем я рассчитывал. Можете убрать пистолет и заняться кофе, кофемашина на кухне, назад, налево и направо.
- Сделай мне приятно, оставь это, - твердый акцент заметен, но обитателя кровати это не смущает, - я уверен, что она видела план этой квартиры. Я сделаю кофе, мисс…?
- Антея, мистер…?
- Немецкое правительство, - сообщает шеф от камина, - по крайней мере: на следующие 4 года, там если повезет, то и дальше.
- Английский юмор, - констатирует немецкое правительство, вылезая из кровати и обозревая спальню в поисках (голубое, обтягивающее, тоже лишнее) джинсов, - Даниэль, приятно познакомится, я уверен, вы прекрасно разбавили этот тамплиерский орден… И в отличие от вас я не имею отношения к госслужбе, так что про правительство это…
- …Другая конструкция, и, к сожалению или к счастью, почти не наш профиль, - информирует шеф, пока ты возвращаешь себе телефон и отправляешь смс Стиву, - dein Pulli liegt unter Bett, das ist schon genug, deine Muskulatur zu demonstrieren.
- Gestern hattest du nichts dagegen.
- Heute, das war schon heute, du passt nicht auf die Zeit.*
Пуловер у немецкого правительства небесно-голубой.
- Нравится? – немецкое правительство прекрасно знает, где стоят чашки и лежит кофе, - я думаю, что надо как-то его популяризировать. Войдя в гардероб нации, он облагородит значительное число мужчин, но я пока не придумал, как это сделать.
- Сделай ваш чемпионат мира по футболу незабываемым событием, а нацию безумной от футбола, а затем одень свитер на самого популярного футболиста, - шеф всё еще ограничивается только брюками и рубашкой (могла бы быть ослепительно белой, но оттенок голубого не позволяет этого), верхняя пуговица расстегнута, и ты запоминаешь это новое, неуловимо другое, то, что мешает сложить восприятие шефа в единую структуру и перестать гадать.
- О, ну что еще можно было ждать от англичанина. Скажи, Майк, ты хоть сам знаешь, сколько человек в команде? - фыркает тот, - но идея хороша, выйдет – пришлю 10 процентов.
- Тридцать, в Тунис, Антея запомни, ему потребуется лет пять на это.
Немецкое правительство имеет визитку, не прячет ни адреса, ни телефона, ни официального названия, которое светится у тебя в голове голубым, как небо, когда вдруг закончились дожди, облака разошлись и невероятно длинная неделя во всех оттенках желтого закончилась.
«Они помогли нам в прошлом месяце»
«Я знаю. М.Х.»
Ты стараешься удержать цвета от непрерывной перестановки и забываешь о кофе.
- Твоя помощница любопытна, ты знаешь? – он рассматривает тебя с нескрываемым интересом, - знаешь, конечно, глупый вопрос. Скажешь ей? Девушке интересно.
- Он гей, мне всё равно, я был сверху, хотя это тоже в общем-то всё равно, ей не интересно, а любопытно, а ты теряешь навык, я начинаю беспокоиться за вашу внешнюю политику, - шеф лениво допивает кофе, - und ich habe heute noch viel zu tun.
- Keine Sorge über unsere Außenpolitik, wird keine Überraschung.**
Через двадцать минут в машине шеф уже в привычном количестве цветов - костюм, жилетка, цепочка, зонт, но теперь это воспринимается снова по-другому.
«Никакого постоянства в этом мире. М.Х.»
- О да, - ты отвечаешь вслух и впервые в этой новой жизни улыбаешься.
*- Твой свитер под кроватью и хватит уже демонстрировать мускулы.
- Вчера ты не имел ничего против.
- Сегодня. Это было уже сегодня, ты совсем не следишь за временем.
** - У меня ещё сегодня дела.
- Не волнуйся за нашу внешнюю политику. Никаких сюрпризов не будет.
ЗеленыйЗеленый
Ты знаешь, что к этой сумасшедше-размеренной жизни – четыре дня в неделе, карта мира, раскрашенная поверх границ интересами – ты привыкла быстро. И даже не привыкла, а просто надела ее на себя и она подошла тебе, как вторая кожа.
Ты знаешь, что есть и другая: не жизнь – карта, заляпанная черными пятнами баз/сфер влияния/лидеров/операций противников или противника, ты не уверена в числе, но не стремишься узнать о ней – тебе хватает развлечений итак. «Работа», «развлечение», «свободное время» - для тебя синонимы, самое главное в них – в них нет мерцающего, скучного белого, от которого хочется заснуть и не просыпаться. Твой кабинет (теплые оттенки стен уже не видно, они залеплены цветными схемами, понятными только тебе – сообщив шефу результат, ты прикалываешь на стену очередной «шедевр абстракционизма» (как называет это Карл (из МИ6), предлагая тебе для разнообразия нарисовать следующий раз на холсте – «шефу всё равно, а мы загоним на Сотбисе, как ранее неизвестного Тапи») сам по себе шедевр, с твоей точки зрения – шедевр зеленых акцентов. Разводить цветы ты даже не пытаешься (всё равно каждую субботу тебя поджидает свежий, каждый раз разный, но всегда неодноцветный букет – вечером пятницы мистер Холмс навещает «мамулю», если его нет в стране это делает Карл (или другой Карл) и любому из них «мамуля» вручает собственноручно созданный ей шедевр. Теперь мистеру Холмсу не надо ломать голову, куда их девать, «вполне возможно, что это причина, по которой ты работаешь здесь», ухмыляется Сид, первый раз отдавая ей утром букет), но другое дело – кактусы. Они тебе просто нравятся и они зеленые.
Зеленый это еще и парк, простирающийся от флигеля на север – высокие деревья, темно-зеленые кроны, лабиринт тропинок между двумя перпендикулярными дорогами, делящими парк на четыре четверти. Полторы мили на север – ровно по прямой и дорога упирается в двухэтажный корпус, выкрашенный в зеленый цвет. Под ним – шикарный тир, где ты проводишь «свободное время», на втором этаже – два ринга, спортзал, 10 двухэтажные коек. Здесь всегда есть (зеленые футболки, пятнисто-зеленые штаны, черные, тяжелые ботинки) дежурная смена «на все случаи жизни» - иногда МИ5 срочно нужно оцепить склад, иногда МИ6 надо помочь на таможне, иногда у полиции посереди облавы снова не хватает людей, а какой-нибудь псих захватил заложников, и срочно нужно еще человек 6, способных что-нибудь сделать. Всегда «срочно» и всегда «неожиданно». Их работа – быть всё время готовыми. У каждого специфический загар – раз в полгода они меняют Англию на значительно более теплые страны. Ты совершенно не различаешь их по именам, но никому это не важно, достаточно того, что тебя один раз привел сюда Карл и велел не давать девушке скучать. У «мальчиков» - все они старше тебя, тут нет никого младше капитана, негласное соревнование - за твою улыбку, и теперь – когда ты снова улыбаешься – им даже удается его выигрывать. Им тоже скучно, поэтому большую они всегда придумывают, чем себя занять – футбол на посадочной площадке вертолета (ты сидишь в кабине переставленного на самый край), десятимильные кроссы (ты устраиваешься на окне, греешься на солнышке и отмечаешь время), бокс (ты болеешь за обоих), ну и, конечно, тир. Кто-то из «мальчиков» обещает тебе, что когда ты закончишь (ну через пару лет) с имеющимся арсеналом, он научит тебя разминировать бомбы (никогда не знаешь, что пригодится). Они не воспринимают тебя серьезно, им просто нравится, что в это время сутки более разнообразны, чем могли бы быть.
Если у них нет командировок, то их режим сутки через трое, только это совсем не тот режим, что у дежурных. В эти трое у них есть семьи, дети, любимая футбольная команда и пиво («Док» разрешил) в пабах. Никаких секретов: ирландцы, шотландцы, англичане, валлийцы – причудливо перемешаны в пары и отделения. Обычные люди с работой требующей терпения, силы и реакции, но почти не требующей интеллекта. Зато требующей характера. Один раз ты смотришь, как испытывают кандидата. Кросс, силовые упражнения, тир, снова кросс. А затем ринг – он знает, что ему надо продержаться три раунда, каждый раз против нового противника. На втором он уже просто закрывается, не пытаясь атаковать, и ты теряешь интерес к происходящему – он простоит все три раунда, пусть и падая в самом конце, но провалит испытание. «Мальчики» знают, что простоять три раунда после этого дня невозможно и ждут простой, искренней злости и неприятия избиения и бессилия. У человека, с которым кому-то из них идти под пули, должна быть гордость и характер. Они шутят, что когда ты соберешься замуж, то кандидата придется привести сюда на проверку – тебе не подойдет парень без характера. Ты молча улыбаешься и киваешь – легко обещать то, чего не будет.
Сентябрь приносит с собой туманы, ты начинаешь раньше приезжать – пока темно и туман виден не так ясно – он тебе не нравится. «У вас это взаимно», - однажды утром сообщает тебе мистер Холмс, оказавшийся в забиравшей тебя (его, поправляешь ты себя) машине, и, ссылаясь на неизвестного тебе «Дока», настоятельно советует не думать, что если ты не лежишь в больнице, то можно забывать про лекарства.
Сентябрь вообще выдался спокойным, ты узнала, что у мистера Холмса в принципе достаточного много свободного времени и никто, ну кроме дежурного, не убивается – в переносном смысле – на работе. Обнаружив это, ты удивилась, но к счастью это продлилось недолго. «Люди просто не умеют планировать и дисциплинировано выполнять свой план. Но если вам скучно, я развлеку вас – делом от лорда-казначея днем и оперой вечером. М.Х.» «Ладно, опереттой. М.Х.»).
Больше ничего примечательного не случается, если не считать того, что в сентябре ты первый раз убиваешь человека.
Это была пятница (Стен), было тихо, погода была теплой – ты даже вновь предпочла босоножки, мистер Холмс должен был отбыть к «мамуле» около 16 часов, после 17 часов и короткого чаепития флигель должен был опустеть и у тебя был прекрасный план в тишине подумать. Казначейское дело ты решила за три дня, но от него остался совсем неинтересный казначейству кусочек, который не выходил у тебя из головы – с (золотистый пунктир) деньгами и их круговоротом - там явно что-то сделали, но что? Схема была понятной, но совершенно бессмысленной. Поэтому вечер пятницы и тишина были отличным временем «заняться самообразованием», как сказал Карл (из МИ6) и посмотреть, что в этот момент было в налогах и когда/если это не поможет, воспользоваться доступом дежурного и поискать – может деньги всё-таки ушли дальше. Поздний вечер пятницы вообще отличный день для гуляния по чужим базам, этому тебя уже тоже научили. В общем - тебе было чем заняться, но в 15.55 твои планы изменились.
«Составьте мне компанию. М.Х.»
Усевшись в машину, ты вернулась мыслями к первоначальному плану, вновь и вновь прокручивая в голове бессмысленный круговорот денег и векселей. Мистер Холмс тебя не отвлекал.
Выйдя из машины, ты машинально отметила сумерки, складские здания, «мальчиков» в зеленом и черных масках, а войдя на склад, с грустью посмотрела на мокрую и грязную стружку – босоножки оказались ужасной идей.
- Грэм, дама переживает за эээ обувь, - сообщил куда-то в пространство шеф и очень быстро путь к противоположной стене здания оказался выложен телами тех, кто до этого стоял под прицелами, - Ну вот хоть какая-то польза для страны. Перед депортацией.
- Уже оформляем, мистер Холмс, - среди всех них есть (форма другого оттенка, нет маски, ужасно гордится тем, что есть повод побыть в камуфляже, ты внутренне усмехаешься, понимая – что сейчас думают «мальчики») парень из миграционной службы.
- Я эээ надеюсь, - отвечает он и с ехидной улыбкой пропускает тебя вперед.
В небольшом отсеке мистер Холмс беседует с молодым, немного не здоровым (несколько синяков, пара сломанных ребер, акцент, слова быстро окрашиваются черным) парнем, и ты первый раз смотришь на кого-то с другой стороны.
- Антея, вы сегодня исключительно далеко в своих мыслях, - констатирует мистер Холмс, а ты вспоминаешь, что он минуту назад попросил всех выйти, - Но если вы уж всё равно остались, продемонстрируйте мне, что я не зря послушал Карла.
Шеф снимает пистолет с глушителем с предохранителя – Глок - и протягивает его тебе.
Парню не больше двадцати четырех, на его лице отчаяние, оно же на языке (пожалуйста, я сделаю всё - что хотите, я могу шпионить, я смогу быть полезен…) …и у него ярко-зеленые глаза. А ты спокойно делаешь то, чему тебя научил Карл и нажимаешь на спусковой крючок. Мистер Холмс морщится от грохота, а ты – прежде чем вернуть шефу пистолет – привинчиваешь глушитель на место. Откуда у тебя серьезная нелюбовь к глушителям, ты не знаешь, но нельзя сказать, что тебя это волнует.
Водитель теперь тренируется на гонки формулы-1 – у шефа еще есть шанс припоздниться, но доехать до «мамули», а твои мысли по-прежнему заняты неподдающейся схемой.
- Вы знаете, что у нас запрещена смертная казнь? – интересуется мистер Холмс.
Ты киваешь.
- Вас это не смущает, - констатирует он, - и вы действительно доверяете мне. Считаете, что я вправе принимать эти решения.
- Конечно, - ты не особенно понимаешь, зачем надо подтверждать вслух очевидные вещи.
«Это было что-то особенное?»
- Тогда расскажите мне, что вас так отвлекает. У вас 10 минут.
Тебе хватает двух – схема есть в твоем телефоне. Шефу нескольких секунд.
- Это часть другой схемы, не наша специфика. В понедельник можете взять у дежурного номер в архиве, допуск и при случае наведаться в таможенное управление. Только возьмите кого-нибудь из мальчиков в костюмах с умным лицом, мне дорог ваш имидж, - равнодушно говорит он.
Пока ты смотришь в спину мистера Холмса – идущего от ворот по подсвеченной дорожке, схема на твоем телефоне пропадает.
«ius ad bellum.* Нам дали повод утром, мы дали повод вечером, когда-нибудь кто-нибудь его использует. М.Х.»
*Право войны (лат. Jus ad bellum) — исторически право суверена и позже — государства на ведение военных действий, один из признаков суверенитета. В настоящее время ограничено международным правом и представляет собой ряд критериев, с которыми нужно соотноситься прежде, чем участвовать в войне, чтобы определить, допустимо ли вступление в войну; то есть, определить — является ли применение вооруженной силы справедливой войной.
Синий
Начало октября ознаменовалось первой командировкой. Был понедельник, шеф только вернулся со змеиного совещания, и был явно чем-то недоволен. Через минуту выяснилось и чем – командировкой в Брюссель, которую совершенно не получалось никому поручить.
- Поедете со мной. Пора уже вам и познакомиться с нашими э-э коллегами, - мистер Холмс окинул тебя взглядом, - Сегодняшний вечер проведите в магазинах, и нет, вы выглядите хорошо, проблема в том, что слишком. Так вы похожи на мою любовницу, а должны быть похожи на нашего сотрудника. Можете быть свободны. Вылет завтра в семь.
«Спасибо за комплимент»
«Вам к Доку, я и комплименты? М.Х.»
В Брюсселе все три дня был дождь, но – несмотря на это - ты предполагаешь, что город красивый. Предполагаешь, так как хождение по городу в программу не входит. Зато в программу входят бесконечные совещания и обсуждения: для широкого круга, для среднего, для узкого, а еще есть те совещания, о которых как бы никто не знает. Между ними – кофе, кофе, кофе. На бейджах всех участников – только имена и страны. Ни должностей, ни мест работы. И ярко-синие ленты, синий цвет в оформлении отеля, бесконечные синие флаги Евросоюза.
«У вас есть прекрасная возможность почувствовать себя Великобританией. М.Х.»
«Я привыкла считать, что это ваша работа»
«Вы часть моей работы. М.Х.»
Закономерно то, что ваше расписание совсем не совпадает – шеф тут работает, а ты больше прислушиваешься и «налаживаешь персональные контакты», что конечно основное, зачем сюда приезжают не только руководители. Твой французский резко расширяет круг собеседников, и ты понимаешь, что упаковка визиток – «Джоан Фишер» (и ведь кто-то придумывает эти имена и личности - думаешь ты), адрес почты, телефон, - была вручена тебе не зря. А с шефом ты общаешься по смс.
«Болгары, в отличие от многих успели посмотреть город»
«Marché-aux-Herbes и исключительно через витрины. М.Х.»
«Военных многовато»
«Это НАТО, им же надо чем-то заниматься. М.Х.»
«Немцы оправдывают бюджет на переводчиков?»
«По моим прогнозам политической Европе – исключая нас - придется говорить по-немецки лет через семь. У вас есть время выучить. М.Х.»
«В интернете это называют «троллинг»
«Считаете, это знание мне жизненно необходимо? М.Х.»
«О необходимости сплотить ряды всегда говорят так много?»
«Это политик. Но у него есть чувство юмора. М.Х.»
«Разница в том, что вечером все кругом будут говорить о работе. Когда собираются политики – вечером становится скучно. М.Х.»
«Обещаете, что мне не будет скучно вечером?»
«Это зависит от того, сколько вы продержитесь. М.Х.»
Посередине торжества синего, каминный бар напоминает об Англии – дерево, коричневые оттенки, старые фотографии.
«Великобритания, а точнее Шотландия и Ирландия, должны следующий раз оказать гуманитарную помощь бюрократической столице Евросоюза».
«Уже рветесь определять нашу политику? Далеко пойдете. Что после 11 сорта виски пришлось повторяться? М.Х.»
«После 9-го.»
«Хорошо, я обдумаю вопрос о гуманитарной помощи. М.Х.»
В пол-четвертого утра разговоры затихают, а бар пустеет. Но в 7 утра уже начинается утро – завтраком в синем интерьере и продолжается спорами о том, как можно и как нельзя воевать в Афганистане.
«О, я никогда бы не подумала, что этот человек руководил «Бурей в пустыне»
«Ваша интуиция вас не подводит. Второй слева. М.Х.»
«Ирак до сих пор наша серьезная недоработка. М.Х.»
«Но там же армия?»
«Армия - последний довод плохих дипломатов. М.Х.»
«но вы не дипломат»
«Увы, отчасти. М.Х.»
Ты понимаешь, что ничего не знаешь о том, с какого времени британского правительства есть знакомое тебе персональное значение. Это гораздо интересней перипетий терактов в Ираке и подготовки там выборов. Когда-то же это не могло быть так, кроме того шеф на самом деле очень молод. 36?
«Да, армии в этот раз действительно перебор. М.Х.»
«Меня заинтересовало другое».
«35. С октября 2001. Не думаю, что вас должно интересовать еще что-то. М.Х.»
К счастью вечерами разговоры у камина куда интересней, хотя тебе пока больше есть что слушать, чем рассказать. Но это «пока».
«Гуманитарная помощь была своевременной»
«Ее Величество никогда не бросает своих подданных в беде. М.Х.»
«Хорошо быть британскими подданными»
«Да уж - неплохо. М.Х.»
В награду за всё последний день и днем выдается действительно интересным.
«Каждое утро я думаю «кто бы мог подумать, кто эти милые люди!»
«Вы их различаете? М.Х.»
«Европейцы милые. Американцы нет».
Ты их различаешь: европейцы – на каком бы языке они не говорили – быстро окрашиваются в цвета европейского флага. И синий тебе кажется куда дружелюбней, чем белоснежные и широкие улыбки американцев.
«Но возможно, это личное. Я думаю с этим справиться»
«Не надо. М.Х.»
«Но приглядитесь, среди них есть те, кто рано или поздно достанут бен Ладена. М.Х.»
«Это не только их война»
«Увы, да. М.Х.»
«Такие собрания меня всегда печалят. М.Х.»
« «печалят» »
«Лень искать кавычки. Вы и так понимаете. М.Х.»
Улетая, ты ловишь себя на мысли, что привыкаешь, что смс очень удобны. Молчать и писать можно о большем, чем говорить.
- Не отказывайтесь только от привычки писать. Говорить вы итак уже почти отвыкли, а, вопреки распространенному мнению, я не читаю мысли, - шеф с облегчением снимает с себя бейдж с синей лентой. - Бюрократы. Из-за них я провел три дня в синем галстуке.
«В трех разных синих галстуках».
- Еще одна попытка шутить и следующий раз вместо Карла поедете к мамуле. Заодно расскажите ей про Шерлока, о, я рад, что вы меня понимаете. Шутить вы научитесь лет этак через пять. Тогда будет можно.
Оранжевый
- Тебя ждет отличная новость, - Скотт водружает перед Стивом внушительную стопку бумаг, но смотрит на тебя, - у тебя отпуск. А тебя, братец, плохая – у тебя будет мало времени на игры.
- Что? – ты в целом уверена, что (невнятное сочетание цветов, что-то связанное с «ничего не делать») отпуска как-то не предполагалось: ни когда-либо – в целом, ни сейчас – в частности.
- Шеф уезжает, нас бросают на месяц, Карл остается за старшего, - перечисляет Стив новости, проглядывая бумаги, - я подумываю устроить бунт, Карл любит бунты! Я буду сутки через сутки устраивать бунты здесь или в какой-нибудь маленькой стране. Раз уж не смогу делать его за компьютером.
Речь Стива - «У нас бунт в зиккурате, мой повелитель!» - затихает внизу.
Противоположную от входа сторону длинного стола рядом с Холмсом занимает высокий (серый, рванный, опасный) мужчина в брюках с многочисленными карманами (ты вычисляешь часть арсенала, но подозреваешь, что это половина) (пятнистый, обтягивающий) пустынной камуфляжной футболке и (ярко-оранжевый) с беретом в руках.
- Майкрофт? – первым тишину нарушает (легкие вспышки на каждой согласной) американец.
- Антея, это Мэт, Мэт это Антея, то, что он американец, не важно, а вы можете наслаждаться отпуском.
- Моя работа сопровождать вас.
- Знаете, Антея, в этот раз это несколько эээээ не характерная деятельность, и это не включено в ваш контракт.
(Синие ленты бейджей, тихие разговоры под утро, у всех очень похожие проблемы - у всех слишком похожие проблемы)
- Меня всегда интересовали международные отношения, мистер Холмс.
В тишине мужчины обменялись взглядами. Майкрофт пробарабанил пальцами по столу. Мэт изогнул правую бровь. Майкрофт изобразил дипломатичную улыбку.
- Сколько она…
- 7 месяцев 15 дней.
- Майкрофт.
- Мэт.
Мэт пожимает плечами и достает телефон.
- Шарль? – осведомляется он немного глухим голосом, - это Мэт. Регистр «Лайта» еще у тебя? Впиши в состав экипажа для спецрейса 13... Да, мы берем еще одного. Да, мистер Холмс настаивает. (Мистер Холмс сильно поморщился, но промолчал.) Что? Сейчас, - Мэт повернулся к Майкрофту, нетерпеливо протянул руку и забрал от Майкрофта визитку. Так. - Сейчас... Так... Специалист по аудиту... Боже мой, Шарль, это совершенно не твое дело! В конце концов - это спецрейс!.. Да. Даю: «Розамонд Элизабет Такер», 25 лет. Да, женщина, да - именно двадцать пять. Англия. Зачислена моим приказом от вчерашнего числа. Прошу тебя, Шарль, немедленно подготовь для нее документы. Что? – Мэт бросает кроткий взгляд на Холмса, тот чуть заметно отрицательно качает головой, - кадет, Шарль, офицер-кадет. Нет, не она, я сам заеду... Завтра утром. До свидания, Шарль, спасибо.
- Я бы сказал, что это незаконно, Майкрофт, - негромко продолжил он, - к счастью, мы оба знаем, что законов для нашей ситуации еще не придумали.
- Законов для нас не придумают, если ты не предложишь озадачить нас этим.
- Думаете, вам пойдет? – спрашивает Мэт, а ярко-оранжевый стремительно летит тебе навстречу.
Ты ловишь и его и летящий за ним (сверкающий, смещенный центр тяжести, острый) нож.
- Специалист по аудиту, говоришь. Ладно, ей и правда пойдет оранжевый. Идите, кадет.
- Роз, список всего, что может понадобиться у дежурного, постригитесь как можно короче, освежите науку Карла и заодно попросите у него форму, завтра поступите в распоряжение Дока, но Мэт будет вашим командиром. - Майкрофт Холмс возвращается к созерцанию лежащего перед ним документа.
…
Официально (крупный, бронзовый, шумный и бородатый) Док числится переводчиком, он говорит на куче разных языков, но его главное умение - он умеет лечить всё, особенно когда для этого нет никаких условий. Говорят - в Сомали он вытащил из (карты, границы, новые корабли, апгрейды, союзы - «только стратегии») Стена (тогда тот еще не любил компьютерные игры, зато очень любил адреналин и приключения) 4 пули, имея только перочинный нож и бутылку виски.
- Интересы Британии превыше всего?
- Конечно.
- Хорошо стреляешь?
- О да.
- Тогда добро пожаловать на борт, кадет, и – Док ухмыляется, - шикарная стрижка.
…
На плато висел песчаный туман, а Джон с Матти негромко спорили. «Бах – бах» - донеслись справы выстрелы.
- Стрелки. Придурки, - отчаянно прошипел Джон, - только перевели патроны.
«Бббббббахх» прокомментировали эхом гора, а справа потянуло дымом.
- И взорвали цистерну с горючим, - принюхался Матти, - Директор убьет нас. Пошли, Джон, за респираторами, сегодня безветренно. А эксперимент надо довести до конца, если мы не найдем нейтрализатор на этой неделе, у кого-то «Большой Земле» будут серьезные проблемы.
…
- А я, - Джозеф лениво смотрел в вечерний туман, - написал сегодня ночью шикарный код. А потом собирался весь день спать, а вы…
- Я попал, - спокойно сообщил Рой.
- В цистерну, мы видели, - пробурчал Джон.
- В них. В цистерну срикошетило.
- Угу, от обезьян, - согласился Матти, - хорошо, что ты не стреляешь из гранатомета, как твои коллеги. Мы могли бы остаться и без лаборатории.
- Ходят слухи, - сообщил Рой, - что боссы собираются устроить облаву.
- Ллойд не даст. Скажет «бронетранспортеров в рабочем состоянии почти нет», «надо бурить новую скважину и организовывать воду, а не прыгать по горам», «от нас ждут каждый день результатов, а не геройств с оружием».
- А Джуд будет обещать, что все сделают «медленно и методично», что цепью пройдут до Старой базы… Рой, ты был на Старой базе?
- Был, неглубоко. Внутри слишком запутано, а планы не совпадают.
- Вот бюрократы - ничего нормально не могут сделать, базу, по слухам, забросили лет десять назад, как можно было оставить здесь не те планы? И мы тут сидим пять лет, что нельзя было найти две недели и начертить новые?
…
- Тише, тише, - директор Базы устало обвел взглядом собравшихся, - Марио, Фабио вернитесь на английский. Давайте, я кратко всё-таки суммирую. Мы не успеваем выполнять то, что нам приходит, потому что слишком часты стали эти инциденты. Вы прекрасно знаете, чего стоит каждый вопрос, который мы не смогли ответить вовремя. Вам 200 000 месяц назад погибших пакистанцев напомнить? Мы или должны справиться сами или попросить помощи.
- И что нам скажут? У вас тут 1000 человек, маленькая армия, арсенал оружия и мы не можем поставить охрану, чтобы животные – и откуда тут вообще животные? Это было необитаемое плато лет сто!! – так вот, чтобы животные не мешали нам работать. Знаете, что нам скажут? – тараторит теперь уже по-английски Марио.
- Так, я не знаю, сколько народу вы возьмете на облаву, и кого, наверняка лучших, как всегда, и не знаю - сколько это продлиться: неделю, месяц, - вмешивается комендант Базы Ллойд, - Но я должен сказать, что если мы не решим вопрос с водой в ближайший месяц – вам придется эвакуировать Базу. Мы возим воду на бронетранспортерах за 30 километров, а вы спрашиваете меня, чем занята охрана.
«И куда вы смотрели?», - вновь зашумели собравшиеся, - «если….»
- Это займет три дня, все будет запланировано, - начальник охраны Джуд возвышает голос над собравшимися, - мы медленно дойдем цепью до Старой Базы, это десять километров по плато и, действуя методично, так чтобы никто не проскочил, закроем ущелье и зальем коридоры Старой Базы огнем.
- Подождите, почему десять? – Георг, уже седовласый англичанин, неторопливо, но непреклонно прерывает Джуда, - Старая База в двадцати километрах на юг, там нет никаких ущелий.
- Георг, да ты что, это прямо на запад, - хором говорят Джуд и Ллойд, заставляя присутствующих восхищенно замереть перед таким единодушием.
- Молодые люди, я ее строил, какой запад?!
- Пожалуйста, тихо, я… - директор прерывает их, и в этот момент ему приносят сброшенную ночным самолетом почту.
- С ума сойти можно, - говорит директор с отчаянием. Завтра сюда прибывает Холмс.
- Майкрофт? – интересуется Георг. - Это хорошо!
- Кому Майкрофт, - с тихим отчаянием продолжает директор, - а кому генеральный инспектор Совета с неограниченными полномочиями. С командой оранжевых беретов, я полагаю.
Директор еще раз перечитал шифровку и вздохнул.
…
Ты с Доком вылезаешь из бронетранспортера и поднимаешься вслед за Роем. Тот направлялся к большой группе людей, толпившихся метрах в пяти ниже развалин. Люди обступили глубокую черную пещеру, круто уходящую под развалины. Перед входом, ярко выделяясь на общем фоне припорошенных песком людей в камуфляже в несколько упрощенном под сложные условия, но не потерявшем элегантности даже в этих условиях костюме, стоял человек, опираясь на SA-80 вместо зонтика.
- И много туда... эээээ... проникло? - спрашивал он. Его окружало четверо (серый на черном, ярко-оранжевый поверх коротких стрижек), обращающихся с карабинами более адекватно: Скотт и Сид слева, Чип и Дейл справа.
- Двое наверняка, - отвечали из толпы. - А может быть, и больше.
- Шеф, - констатировал Док. Ты обратила внимание, что в отличие от проявляющего в совершенно неожиданном вопросе патриотичность шефа, у Скота и Сида, как и у тебя, М-четвертые «Кольты»с гранатомётами.
- Как же вы их... э-э... не задержали? - спросил Майкрофт Холмс укоризненно.
- А они... э-э-э... не захотели задержаться, - объяснили в толпе.
Майкрофт Холмс бросил пренебрежительно:
- Надо было... эээээ... задержать! - он крутанул винтовку как зонтик - Пойду посмотрю.
Никто не успел и слова сказать, как он пригнулся и прошествовал в темноту. Две тени успели скользнуть перед ним, двое вслед, за ними также стремительно испарился Рой. Ты сделала шаг вперед, но стальную хватку Дока на плече преодолеть оказалось непросто.
- Нет, нет, - мимо вас попарно бежали (темно стальной и ярко-оранжевый) подхваченные с французской базы в Сомали легионеры, - Прости, но нам туда и правда - не надо. Ну, что ты ломишься? Ты же видишь, я тоже остался.
В пещере гулко забухали выстрелы.
- Вот видишь, прекрасно обошлись без нас с тобой.
- Па-аберегись! - завопили сзади.
Ты машинально отходишь в сторону. Сквозь толпу к пещере выкатилось два бронетранспортёра, тащившие за собой прицепы с огромными серебристыми баками. От каждого бака тянулся металлический шланг с длинным наконечником, удерживаемый людьми на броне.
- Здесь? - деловито осведомился один и, не дожидаясь ответа, направил наконечник в сторону пещеры. - Подведи еще поближе, - покричал он в люк водителю. - А ну, ребята, посторонитесь, - сказал он в толпу. - Дальше, дальше, еще дальше. Да отойдите же, вам говорят! – кричит он тебе (яркий, оранжевый дремлет под серебром и сделает всё черным и мертвым очень быстро). Теперь уже Доку не удается тебя удержать, и ты встаешь между входом и наконечником. Человек ругается, ты вспоминаешь - сколько патронов еще в карабине, но в этот момент на пороге появляется Сид.
- Это еще что? - спросил он.
Человек со шлангом скатывается с брони.
- Что вы там делаете?
- Да это же огнемет, ребята! - догадался кто-то в толпе.
Огнеметчик озадаченно почесал где-то под капюшоном.
- Нельзя же так, - сказал он. - Надо же предупреждать.
Под землей вдруг стали стрелять так ожесточенно, что тебе показалось, что из пещеры полетели клочья.
- Зачем вы это затеяли? - спросил огнеметчик.
- Это Холмс, - ответили из толпы.
- Какой Холмс? - спросил огнеметчик. - Однофамилец, что ли?
- Нет, тот самый.
Из пещеры один за другим вышли еще трое, среди них был и Дейл. Увидев огнемет, сказал:
- Вот хорошо. Сейчас все выйдут, и дадим.
Из пещеры выходили люди. Последними выбрались Рой и Холмс. Холмс говорил лениво, но ощутимо запыхавшимся голосом:
- Значит, вот эта вот башня над нами должна быть чем-то вроде... э-э... вентиляции. Очень... э-э... возможно! Вы молодец, Рой. – Он увидел огнемет и остановился. - А-а, огнемет! Ну что ж... э-э... можно. Можете работать. - Он благосклонно кивнул огнеметчику.
Огнеметчики оживились, и снова направили шланги в пещеру. Толпа подалась назад, а ты под холодным, с неуловимыми искрами взглядом Холмса, который опершись на карабин, остался возле первого огнеметчика, отошла с дороги.
- Громовержец, а? – прогромыхал Док над твоим ухом.
Огнеметчик прицелился. Холмс вдруг взял его за руку.
- Постойте. А собственно... э-э... зачем это нужно? Живые давно... э-э... мертвы, а мертвые... э-э... понадобятся биологам. Не так ли?
- Зевс, - сказал Док.
…
- А что еще было на совещании?
- Мистер Холмс произнес большую речь. Он сказал, что мы заблудились в повседневщине. Что мы слишком любим жить по расписанию, обожаем насиженные места и за десять лет успели создать... как это он сказал... "скучные и сложные традиции, которые могли бы сделать честь стране с тысячелетней историей, а не элите международного сообщества, от которой ждут только эффективных действий". Что у нас сгладились извилины, ведающие любознательностью – до уровня примитивных дождевых червей - чем только и можно объяснить анекдот со Старой Базой. В общем, говорил примерно то же, что и ты, помнишь, на прошлой декаде? О том, что кругом тайны, войны, теракты, спланированные нападение и нелепые случайности, выживание человечества, как вида, а мы копаемся... Очень была горячая речь - по-моему, экспромтом. Потом он похвалил нас за облаву, сказал, что приехал нас подталкивать, и очень рад, что мы сами на эту облаву решились, а то пришлось бы расстрелять всех у базы, а он не любит насильственных методов убеждения, в общем - английский юмор во всей красе... Ну а потом выступил Ллойд и потребовал голову Джуда. Кричал, что покажет ему "медленно и методично"...
- А что такое? - спросил Джон.
- Очень сильно покалечили бронетранспортеры. А через два месяца нашу группу переводят на Старую Базу, так что будем соседями...
- А Холмс уезжает? - спросил Матти.
- Да, сегодня ночью.
- Интересно, - задумчиво сказал Джон, - зачем он возит с собой ээ специалистку по аудиту?
- Отчеты проверять и боеприпасы считать, - сказал Матти. - Говорят, он собирается провести еще несколько облав – в джунглях. А если серьезно – ты вообще видел? Она всё время молчит и стреляет как бог. Сердце Роя разбито.
- С мистером Холмсом у меня был инцидент, - сказал Джозеф. - Еще в институте. Пришел он к нам на экзамен по международному уголовному праву – ну все эти суды и трибуналы - и выгнал меня очень оригинальным способом. "Дайте, - говорит, - мистер Тайлер, ваш загранпаспорт и ведомость, и откройте, пожалуйста, дверь". Я с большим удивлением иду и открываю дверь. Тут вкладывает ведомость в загран, кидает их в коридор и говорит: "Идите и возвращайтесь через месяц. А лучше смените профессию".
- Ну? - сказал Джон.
- Ну, я и пошел. И сменил.
- А загран то у тебя откуда был? - поинтересовался Матти.
- А что это он так грубо? - спросил Джон с неудовольствием.
- А я молодой был тогда, - сказал Джозеф. - Наглый. Неделю перед экзаменом провел на море, был уверен - так сдам.
Нет-нет, позволь... Да! Меня интересует внутренний мир нашего «кадета».
- Она только учится, и только определяется, - сказал Мэт, - у таких всё одинаково. Даже с поправкой на ее образ «эээээ» мышления. И кстати, об образе мышления…
- Я скажу ей, что ты не согласовывал ту операцию, когда мы вернемся.
- О, спасибо. Но я хотел сказать, что потом кое-что узнал - будут еще последствия, хотя ты должен это и так учитывать. Ну так вот – у таких всё одинаково.
- Человек человеку рознь, - возразил Майкрофт. - Ты тоже учишься, и я учусь. Каждый день. И все делают это ради будущего. И всю жизнь. А когда мы умираем, благодарные последующие поколения оценивают нашу работу и выдают диплом на вечное существование.
- Или не выдают, - задумчиво сказал Мэт, глядя в потолок. - Как правило, к сожалению, не выдают. Таким как нам точно. Во-первых, не узнают, во-вторых, многовато стоит между нами и правом на вечное существование.
- Ну что же, это наша вина, а не наша беда. Между прочим, знаешь, кому всегда достается диплом?
- Да?
- Тем, кто воспитывает смену. Таким, как Георг.
- Пожалуй, - сказал Мэт. - И вот что интересно: эти люди, не в пример многим иным, нимало не заботятся о дипломах.
- И напрасно. Меня вот всегда интересовал вопрос: становимся ли мы лучше от поколения к поколению? Поэтому я и заговорил о ней. Старики всегда говорят: "Ну и молодежь нынче пошла. Вот мы были!"
- Это говорят очень глупые старики, Майкрофт. Георг вот так не говорил и не говорит.
- Георг просто не любит теории. Он брал молодых, кидал их в пекло и смотрел, что получится. Если не сгорали, он признавал в них равных.
- А если сгорали?
- Как правило, мы не сгорали.
- Ну вот, ты и ответил на свой вопрос, - сказал Мэт и снова взялся за газету. – Она сейчас на пути в пекло, в этом аду она, пожалуй, не сгорит, особенно если Док что-нибудь придумает, через десять-двадцать лет она займет твое место, не в Англии я имею в виду, хотя может и в Англии… Не важно. И если ты с ней встретишься – сам уже угнездившись в каком-нибудь месте, где тебе не надо будет отрываться от кресла, она назовет тебя старой песочницей, и ты, как честный человек, с ней согласишься.
- Позволь, - возразил Майкрофт, - но ведь на нас тоже лежит какая-то ответственность. Девушку нужно чему-то учить!
- Жизнь научит, - коротко сказал Мэт из-за газеты.
Моторы самолета ровно гудели, пожирая километры над Атлантикой.
К ним вошел Док в пижаме, в шлепанцах на босу ногу, с большим термосом в руке.
- Добрый вечер, мальчики, - сказал он. - Что-то мне захотелось чайку. Английского, с молоком.
- Чаек - это неплохо, - оживился Мэт.
- Чаек так чаек, - сказал Майкрофт и стал собирать свои бумаги. Мэт достал чашки, а Док разлил всем чаю.
- Ты нам вот что объясни, - сказал Мэт. - Как повлиять на Антею, то есть Роз?
Док изобразил испуг.
- А что случилось?
- Пока ничего. Но вот Майкрофт считает, что на нее нужно влиять.
- Мы, по-моему, и так на нее влияем. Скотт с Сидом от нее не отходят, а она отлично молчит при них, меня она слушает, а тебя, Майкрофт, так просто боготворит. Раз двадцать уже в разных вариантах уложила в смс – нет, никуда не отправляя - как ты героически полез в пещеру за мутантами.
Мэт поднял голову.
- За какими это мутантами? - спросил он.
Док виновато заерзал.
- А, это легенды, - сказал Майкрофт, не моргнув глазом. - Это было еще... э-э... давно. Ну, так вот. Что она видит в этом рейсе? Как мировое сообщество двадцать лет назад сообразило, что в ближайшие годы хорошо бы друг друга не изничтожить, как вид. И как за десять лет в самых секретных и оптимально организованных структурах – которые неплохо справлялись с этой задачей, заметь, мы всё еще разговариваем - развели такую бюрократию, что первоначальную цель просто забыли. Я уже не говорю о том, как эта бюрократия ослабляет защищенность от противников.
- И? Напомни мне, сколько человек за пределами твоего флигеля занимаются вашей бюрократией?
- Не меняй тему, Мэт.
- Тогда конкретизируй.
- И вот сейчас, пока мы не скованны национальными рамками, а ты сам прекрасно понимаешь, что третий раз мы такие полномочия если и получим, то еще лет через десять – хотя с 80-процентной вероятностью прогнозирую, что мы этого не застанем…
- 90, - ухмыляется Мэт.
- Немцы, - парирует Майкрофт.
- Ок, 85, потому, что Китай проснется и тут тоже. Ну и?
- Так вот мы с такими полномочиями, всего 7 тысячах километрах от «Апельсинов». Ты же знаешь.
Мэт молчал.
- Там люди работают в исключительно сложных условиях, - продолжал Майкрофт практически с воодушевлением. Мэт пристально смотрел на него. - Двадцать пять человек, крепкие, как алмазы, умные, смелые, я бы сказал даже - отчаянно смелые. Цвет человечества. Вот прекрасный случай познакомить с настоящей жизнью
Мэт молчал.
- Увидеть настоящих людей в процессе настоящей работы разве это не прекрасно?
Мэт молчал.
- Я думаю, это будет ей очень полезно, - сказал Холмс, и добавил, - Даже я не отказался бы посмотреть. Меня давно интересуют их условия работы.
Мэт, наконец, заговорил.
- Что ж, - сказал он. - Действительно, небезынтересно.
- Вот и отлично.
- Но вот, что меня смущает, - продолжил Мэт, - в моем маршруте есть ребята с ответами на все загадки и проморгавшие неудачный и не свой эксперимент под носом, есть три базы, работающие на перехваты информации, дом на озере с психологической начинкой, академия совета, и еще кое-что и еще то, что лучше даже не называть. Но вот одного там нет. Этого лета посереди зимы, именуемого в наших кодах «Апельсинами», нет.
- Н-ну, как тебе сказать... - опустив глаза и барабаня пальцами по столу, сказал Макйрофт, - Будем считать, что это недосмотр Совета, Мэт.
- Придется тебе, Майкрофт, посетить их в следующий раз.
- Так, Мэт... Э-э... Все-таки я генеральный инспектор, я могу отдать приказ, так сказать во изменение маршрута.
- Вот сразу бы и отдал. А то морочит мне голову воспитательными задачами.
- Н-ну, воспитательные задачи, конечно, тоже... да.
- Я скажу пилоту, и потребую автозаправщик, - Мэт оглядывает заставленный чашками стол, - Ну, мы с Доком стол накрывали, а ты, генеральный инспектор, прибери.
- Вольнодумцы, - сказал Майкрофт и стал прибирать со стола. Он был очень доволен своей маленькой победой. У капитана самолета и командира силовой поддержки генерального инспектора, тоже были большие полномочия.
URL записиНазвание: Rainbow
Автор: marolan
Герои: Майкрофт Холмс, Антея, Шерлок Холмс, Грегори Лейстрейд (далеко за кадром)
Жанр: drama
Размер: миди
Рейтинг: PG-13
Статус: закончен. Своеобразное продолжение (а скорее развернутый эпизод) Британии
Дисклаймер: не извлекаю ничего кроме удовольствия. спойлерсВ части "оранжевый" большая часть в диалогах принадлежит братьям Стругацким, но они никогда этого не запрещали. Картинка использована с разрешения автора ViaEstelar
Саммари: Первый год работы Антеи.
Предупреждения/примечания: тем, кто читал Стругацких если вы читали Стругацких, и считаете, что идея вкладывать слова одних героев другим плохая - пропустите "оранжевый" . тем, кто не читал Стругацкихесли вам понравится - я вам завидую, у вас будет еще 10 томов счастья) Продолжение в комментах.
БелыйБиип.
Белый цвет - слева, справа, сверху. «Стены и потолки», - всплывают в голове слова, а глаза упорно пытаются закрыться обратно. Недолгая борьба и это желание побеждает.
Биип.
Белые стены и потолки – как первое впечатление. «Потолки» – это то, что сверху. Но сверху только одна поверхность. (белый, один, плоский, наверху) - «Потолок» - закрепляется в голове. Слишком много белого и цветные сны увлекают обратно.
Биип
Белые фигуры двигаются и издают звуки, которые вызывают в голове образы. Кивок в ответ, но они хотят большего, это невыносимо скучно и сны снова заменяют реальность.
Биип
На этот раз в бесконечный белый вплетаются цветные, сконцентрированные в одном месте пятна.
(рыжий, гладкий, мягкий) Волосы.
(коричневый, темный, чуть шершавый) Костюм.
(серебряный, тонкий, сплетенный) Цепочка.
(черный, узкий, длинный) Зонт.
Всё вместе ускользает, не желая складываться в единственную картину и слово, но впечатление знакомое, словно из сна или какой-то другой жизни - до скучного белого.
«Вы уже два месяца прогуливаете работу. Я расстроен».
(синий с белыми звездочками, прячется за светло-коричневым) Галстук.
Кивнуть.
(оранжевый, плоский, раскрывается) Папка.
(белый, с одинаковым, горизонтальным черным) – листы с текстом и цифрами. Белый - скучно, но рядом с ними на белое одеяло ложится пачка (небольших, прямоугольных, разноцветных) маркеров и (плоский, черный с удобными кнопками) телефон.
Цифры и слова становятся все более разноцветными, с трудом хватает этих семи, приходится отмечать пунктиром, обобщать, обводить, приводить к семи, затем эти семь сходятся к одному и тому же месту. Там есть два слова, но их можно сократить до одного и именно оно и перекочевывает в телефон, не теряя при этом цвета.
«Уже неплохо. М.Х.», последнее напоминает о детализованных упрямых цветах, которые никак не позволяют сложить себя вместе.
«Развлеките меня еще», - проваливаясь обратно в сон, первый раз хочется вернуться обратно.
Желтый
Желтый
- У меня были на вас совсем другие планы, мне был нужен аналитик в МИ5 с перспективой стать начальником аналитического управления. Но после этого инцидента вы не подходите, - Майкрофт Холмс не жалеет тебя и не делает вид, что он не знает или не помнит «этого инцидента» и твоего состояния в больнице. Ты плохо помнишь, что именно было до того, но уверена, что было по-другому. Например, раньше ты никогда не отличалась точностью – будь то дартц или стрельба из пневматики на аттракционах, а сейчас – спустя неделю после первого знакомства - ты спокойно удерживаешь (черный, приятно тяжелый, много рельефных деталей) пистолет и в любом состоянии совмещаешь пару его деталей с нужным местом в мишени. Учившего тебя стрелять Карла это приводит в восторг, а ты улыбаешься и возвращаешься к телефону.
- Поэтому, я решил, что вы будете моим помощником. Ваш кабинет слева, и да, кофе тоже ваша задача, а звонки вы разделите с дежурным, он объяснит.
«Он» это четыре человека. Сутки через трое. Потом ты узнаешь, что у них один дом на четверых, один абонемент в спорткомплекс, потому что плавают они раз в 4 дня, а для всего остального в доме есть шикарный спортзал, время занятий в котором записано у них в контракте, у всех четверых страсть к компьютерным играм и поэтому им совершенно неинтересно ничто другое между дежурствами. Именно «он» - Стив-Стен-Сид-Скотт (скоро ты выяснишь, что некоторые агенты, а то и сотрудники, даже живут в неделях, в которых всего четыре дня) - сидит в том, что в любом другом месте назвали бы приемной, но здесь это только место расположения – и центр первого этажа флигеля. Да и как таковой приемной у мистера Холмса нет – должность не публичная, посетители не подразумеваются, напротив, если возникает вопрос, который требует личного разговора, то это должен быть его визит к собеседнику – у которого есть приемная, секретарша и распланированное расписание встреч, которое придется перекраивать. Такие вещи, как расписание слишком просты для мистера Холмса, впрочем, скоро в голове это станет короткое «шеф», как и у остальных – очень экономит время. Но в отличие от остальных, ты почти все время общаешься с шефом, поэтому вслух все равно приходится произносить весь набор звуков. Через два месяца - только если кто-нибудь еще находится близко, через полгода – только если это не обитатели флигеля, через год – только если тебя предупредили («это официальный визит. М.Х.»)
Здесь больше техники, чем в любом другом месте, да и что скрывать – половина подземной части так или иначе тоже занята техникой, относящейся по ведомости именно к кабинету дежурного. Это царство мониторов и телефонов, бегущие строки расшифрованных сообщений - картинки, стоп-кадры, распечатки, всё то, что, так или иначе, должно дойти до шефа. Для тебя это желтый. Желтый - прозрачно перечеркивающий любую распечатку в правом углу. Никакого позерства с яркими красными правительственными линиями или кричащими знаками секретности. Жёлтый - степень секретности, для допуска к которой еще не придумали уровня.
Иногда шеф спускается со второго этажа (это полезно для здоровья), величественным движением руки сгоняет дежурного («Стив, пойдите эээээээ выпейте кофе») и, устроившись в кресле, сам смотрит на быстро меняющуюся информацию. Эту примету ты выучиваешь с первого раза – и второй раз уже проверяешь, чтобы запасы кофе были в полном порядке - следующие дни будут бесконечно желтыми, бумаги буду закрывать весь огромный стол на втором этаже, курьеры будут благодарны за каждую минуту сна на веранде флигеля. А когда поток прыгающего в глазах желтого первый раз закончится, ты и сама считаешь заваленный спальниками пол на веранде самым прекрасным местом в мире. Только в последний момент кто-то (Стен? Стив? Сид? Скотт?) подхватывает тебя, заключая в теплое кольцо рук. И только через сутки ты возвращаешься в эту реальность и узнаешь, что в их доме на четверых нет кофе, зато есть 69 сортов чая, свежие пирожные (никогда, слышишь – н-и-к-о-г-д-а!! - не говори шефу, а то следующий раз мы отвезем тебя к нему в квартиру и там сама выкручивайся) и черт бы их побрал, все двери выкрашены в желтый цвет.
КрасныйКрасный.
- Оксфорд – Йель – карьера - три недели в коме – всего три месяца, как ты более или менее осознанно передвигаешься – и ты уже работаешь на моего брата, то есть на британское правительство, что одно и то же. Где он тебя откопал? А еще ты женщина, так что второй вопрос – зачем он тебя откопал.
- Почему вы спрашиваете? – ты понимаешь, что у тебя серьезная проблема: ты же не можешь называть этого (высокого, резко-ломанного в движениях, совсем другого) человека «мистер Холмс». И понимаешь, что возможно к выполнению этого простого поручения («Кинг-Кросс, 16.40, встретьте моего брата и найдите ему квартиру. М.Х.») стоило подготовиться.
- В смысле?
- Но вы же уже всё сами сказали, - пожимаешь ты плечами – о том «где». «Зачем» вы можете спросить у мистера Холмса, - похоже, от тебя ждали другой реакции, но ты слишком занята выбором того, как его называть, поэтому не обращаешь внимания на это, а предпочитаешь разрешить самый главный вопрос, - лучше скажите мне, как мне следует к вам обращаться?
- Шерлок, - он буквально буравит тебя взглядом, а ты облегченно вздыхаешь и предлагаешь заняться делом, надеясь, что при поиске квартиры тебе не придется много говорить.
…
Шерлок в пространство вещает о том, как ты провела последние два дня (ничего интересного – один новый кактус, два заседания (каждое средней сложности - на два эспрессо) у шефа, волнения в Сомали (Шерлок говорит «на юге»), вечерняя прогулка по магазинам - вчера, прогулка по пустынной набережной Темзы - позавчера), ты киваешь ему в ответ, не отрываясь о телефона – тебе на самом деле нравится тетрис.
- Ты убийца, - вдруг прерывает свой монолог Шерлок.
- Неа, - спокойно отвечаешь ты.
У Шерлока колючий взгляд и теперь весь он словно выкрашен в красный – «опасно, не влезай, убьет». Он что-то говорит про труп, который нашли вчера, на берегу Темзы, быстрое перечисление, - и это был «Глок» - продолжает он свой монолог, а ты, наконец, улавливаешь что-то знакомое.
- Я не стреляю из «Глока», - говоришь ты ему правду и, о чудо, он ненадолго замолкает, - у меня «Файф-Севен», но я им не пользуюсь, - конкретизируешь ты на всякий случай.
…
За эту неделю Шерлок успел устроить пожар в первой квартире и выйти через окно второй – находясь в весьма замутненном сознании (ничего серьезного не сломано, но неделя в больнице обеспечена), что не удивительно - объясняет тебе инспектор в полицейском участке, немного заикаясь, безуспешно стараясь не опускать глаза в вырез твоего нового платья, и называя результаты обыска.
«Кокаин с ЛСД, протоколы будут завтра»
«Я приеду в больницу, протоколами займутся. М.Х.»
…
- «Глок», ну конечно, - первое что говорит тебе проснувшийся Шерлок, - это было очевидно.
На всякий случай ты киваешь, а он снова начинает свой монолог – что-то из этого ты уже определенно слышала.
«Может вместо шести лучших университетов ему нужна была простая полицейская академия? Строгая дисциплина и постоянное применение его дедукции»
«Вы можете представить себе его и дисциплину?!! Я не подозревал, что у вас настолько богатое воображение. М.Х.»
…
- Ты убиваешь людей, братец, - встречает Шерлок входящего в палату брата.
- Для тебя это открытие? – спрашивает шеф, опираясь на зонтик и созерцая лежащего под (снимал уже два раза, один раз заляпав все красным) капельницей брата.
- Но сам, - в голосе Шерлока разочарование и презрение, - мамуля расстроится.
Ты на секунду отрываешься от телефона и пытаешься найти что-нибудь общее. Один вальяжный, другой – резкий. Один не тратит времени и не отвечает на обвинения, другой – морщится как от зубной боли и наигранно демонстрирует, как он разочарован. И есть еще много нюансов в этой повисшей тишине и сцепившихся взглядах, но у тебя начинает рябить в глазах от их рванных оттенков и ты быстро опускаешь взгляд к телефону.
- Ты не расстроишь ее этим, - сообщает шеф Шерлоку, - кроме того ты ошибся. С полицией проблем у тебя из-за эээ твоих очередных экспериментов над собой не будет, Антеи ты наговорил уже достаточно («о, ты зовешь ее по имени, как мило, братец и давно?», - встревает Шерлок), ключи от квартиры получишь при выходе из больницы.
…
- Вы не могли с ним справиться, изначально, - говорит шеф, когда вы выходите из больницы, - Но главным было, чтобы он ошибся, теперь перероет Лондон, но найдет того, кто это сделал. Когда это случится…
Молча кивая, ты уже прикидываешь, как и что надо сделать.
- Но не думал, что он ошибется дважды. У вас не «Глок»?
- «Файф-севен».
- Никакого порядка, - ворчит шеф.
…
Шерлок перерыл Лондон за два дня и нашел не просто убийцу, но и склад наркотиков вместе с притоном («да, это не наша специфика, но надо было его чем-то занять. М.Х.»). И, конечно, отправился туда один. Да так быстро, что было уже невозможно успеть, поэтому – приехав туда – ты уже мысленно попрощалась со всем, размышляя, насколько изощренной будет расправа.
Шерлок оказался жив. Рубашка и брюки были в темно-красном орнаменте, он сидел на единственном оставшемся не перевернутом столе, озирая поле битвы.
- Это же очевидно, - фыркает он.
Очевидно: за ним в притон и склад вломились конкуренты, равное противостояние закончилось трупами с обеих сторон, а тут и отдел по борьбе с наркотиками подоспел.
- Очевидно, что тебе простят и незаконное хранение, - от дверей сообщает мистер Холмс, потом смотрит на тебя, - Гонятся за ним и успеть невозможно. Вам пока тоже, но я рассчитываю, что вы научитесь, - шеф оценивает картину, величаво постукивая зонтиком по одному из беспамятных тел, и вступая в безмолвную дуэль с братом.
- Так точно, сэр! - тебе первый раз хочется именно, что отрапортовать, потому, что в этот момент это ужасно похоже на то, как «мальчики» репетируют подчеркнутую дисциплину при появлении начальников к концу операции. А возможно это просто лишний выходной, проведенный в доме-за-парком. Или ты и на самом деле переживала за Шерлока, а точнее за последствия.
- Очень плохая шутка, - ледяным тоном сообщает мистер Холмс, в голове начинает полыхать красным, когда он – еще раз взглядом окинув место происшествия – также стремительно покидает его. Ты садишься в другую машину. Там тебя и настигает смс.
«Вы не могли этого знать. Будем считать, что инцидент исчерпан. М.Х.»
Через несколько дней ты проигнорируешь отголоски красного и спросишь (сто преимуществ Pro-Evolution-Soccer) Сида. «Забудь это и надейся, что никогда не узнаешь», - ответит он.
…
- Через полгода-год он решит снова попробовать донести свои соображения до полиции. На так сказать эээ постоянной основе. Его это заинтересует, - делится мистер Холмс своими выводами, а может и планами, в машине по пути на работу, - обеспечьте, чтобы это не было легко. И посмотрите, есть ли сейчас в лондонском Скотланд-Ярде хоть кто-нибудь с кем можно работать, и да, это будет сложно, и даже не думайте предлагать мне кого-нибудь э-э не проверив его хотя бы полгода.
Тебе потребуется ровно год, зато это будет первый раз, когда ты уверенно напишешь «будет интересно» на личном деле (неровная карьера, частые проблемы с начальством, убежденность в правильности своей работы, «кто, если не я», Грегори Лейстрейд) и сложишь в почту шефа.
…
ГолубойГолубой
Если шеф не отвечает на твои звонки, это нормально. Если игнорирует смс – ты удивляешься. Если не отвечает на звонки брата – «Звонил два часа назад, шеф ему не ответил и не перезвонил» - дежурный (зеленые елки, синие море, забавные здания, смешные звуки - «Warkraft») Стив отвечает тебе сразу – ты начинаешь волноваться. Спросить первый ли раз такое – не у кого, у шефа никогда раньше не было «его» помощника, раньше шеф сваливался всем на голову только ему известному временному принципу, а теперь все спрашивают у тебя. Водитель скучает под квартирой шефа уже 4 часа, в его-твоем расписании нет ничего срочного, но сам факт вызывает беспокойство.
Ключи от квартиры шефа есть в сейфе его кабинета, шифр в закрытом конверте (бумажном, вы же знаете, чего стоит нынче компьютерная информация) в сейфе у дежурного, шифр от которого у дежурного в голове и он скажет его только человеку с (бессмысленное сочетание серого и желтого) нужным уровнем допуска. Так ты узнаешь, что этот уровень у тебя есть.
«Такие вещи как звонок на двери мистеру Холмсу, видимо, не знакомы», - бурчит водитель, ты не знаешь его имени - он не относится к миру флигеля, это набор из нескольких человек, меняющихся в произвольном порядке, за них отвечает (солнечный блеск слева, искра синего – серьга с сапфиром, небесно-голубой во взгляде) Карл из МИ5, - «я подожду вас здесь, в моем контракте не написано, что я обязан рисковать жизнью не за рулем».
Ключ поворачивается легко, и ты первый раз оказываешься в пентхаузе здания в центре, на крыше которого вместо птиц живут снайперы – это идея Карла из МИ6, шеф не стал вмешиваться. И первое что ты – еще не видишь, но чувствуешь – слишком много цветов. Лишних здесь (цветов) вещей. (белый с голубым, три полоски) Кроссовки «адидас» - шеф не носит кроссовки, возможно даже не знает, что они существуют. (темный, короткий, изломан непривычными линиями) Слишком короткое пальто, нетипичный для Англии покрой - шеф такое не наденет даже под страхом расстрела премьер-министра (это будет печально, но вы знаете, их там еще несколько эээ желающих). Остальное (нарушенный порядок в гостиной, «Welt» сверху «Guardian», бутылка виски и два стакана) скользит по краю сознания, а телефон в руках у тебя автоматически сменяет любимая игрушка Карла (из МИ5) – сменяя одно на другое, ты тем же движением снимаешь ее с предохранителя.
- Ты проиграл, - шеф сидит в кресле рядом с камином, читая вчерашний «Таймс», а с кровати доносится недовольное ворчание (бессмысленное «scheiße!»), - а вы появились на десять минут позже, чем я предложил бы вам премию и на полчаса раньше, чем я рассчитывал. Можете убрать пистолет и заняться кофе, кофемашина на кухне, назад, налево и направо.
- Сделай мне приятно, оставь это, - твердый акцент заметен, но обитателя кровати это не смущает, - я уверен, что она видела план этой квартиры. Я сделаю кофе, мисс…?
- Антея, мистер…?
- Немецкое правительство, - сообщает шеф от камина, - по крайней мере: на следующие 4 года, там если повезет, то и дальше.
- Английский юмор, - констатирует немецкое правительство, вылезая из кровати и обозревая спальню в поисках (голубое, обтягивающее, тоже лишнее) джинсов, - Даниэль, приятно познакомится, я уверен, вы прекрасно разбавили этот тамплиерский орден… И в отличие от вас я не имею отношения к госслужбе, так что про правительство это…
- …Другая конструкция, и, к сожалению или к счастью, почти не наш профиль, - информирует шеф, пока ты возвращаешь себе телефон и отправляешь смс Стиву, - dein Pulli liegt unter Bett, das ist schon genug, deine Muskulatur zu demonstrieren.
- Gestern hattest du nichts dagegen.
- Heute, das war schon heute, du passt nicht auf die Zeit.*
Пуловер у немецкого правительства небесно-голубой.
- Нравится? – немецкое правительство прекрасно знает, где стоят чашки и лежит кофе, - я думаю, что надо как-то его популяризировать. Войдя в гардероб нации, он облагородит значительное число мужчин, но я пока не придумал, как это сделать.
- Сделай ваш чемпионат мира по футболу незабываемым событием, а нацию безумной от футбола, а затем одень свитер на самого популярного футболиста, - шеф всё еще ограничивается только брюками и рубашкой (могла бы быть ослепительно белой, но оттенок голубого не позволяет этого), верхняя пуговица расстегнута, и ты запоминаешь это новое, неуловимо другое, то, что мешает сложить восприятие шефа в единую структуру и перестать гадать.
- О, ну что еще можно было ждать от англичанина. Скажи, Майк, ты хоть сам знаешь, сколько человек в команде? - фыркает тот, - но идея хороша, выйдет – пришлю 10 процентов.
- Тридцать, в Тунис, Антея запомни, ему потребуется лет пять на это.
Немецкое правительство имеет визитку, не прячет ни адреса, ни телефона, ни официального названия, которое светится у тебя в голове голубым, как небо, когда вдруг закончились дожди, облака разошлись и невероятно длинная неделя во всех оттенках желтого закончилась.
«Они помогли нам в прошлом месяце»
«Я знаю. М.Х.»
Ты стараешься удержать цвета от непрерывной перестановки и забываешь о кофе.
- Твоя помощница любопытна, ты знаешь? – он рассматривает тебя с нескрываемым интересом, - знаешь, конечно, глупый вопрос. Скажешь ей? Девушке интересно.
- Он гей, мне всё равно, я был сверху, хотя это тоже в общем-то всё равно, ей не интересно, а любопытно, а ты теряешь навык, я начинаю беспокоиться за вашу внешнюю политику, - шеф лениво допивает кофе, - und ich habe heute noch viel zu tun.
- Keine Sorge über unsere Außenpolitik, wird keine Überraschung.**
Через двадцать минут в машине шеф уже в привычном количестве цветов - костюм, жилетка, цепочка, зонт, но теперь это воспринимается снова по-другому.
«Никакого постоянства в этом мире. М.Х.»
- О да, - ты отвечаешь вслух и впервые в этой новой жизни улыбаешься.
*- Твой свитер под кроватью и хватит уже демонстрировать мускулы.
- Вчера ты не имел ничего против.
- Сегодня. Это было уже сегодня, ты совсем не следишь за временем.
** - У меня ещё сегодня дела.
- Не волнуйся за нашу внешнюю политику. Никаких сюрпризов не будет.
ЗеленыйЗеленый
Ты знаешь, что к этой сумасшедше-размеренной жизни – четыре дня в неделе, карта мира, раскрашенная поверх границ интересами – ты привыкла быстро. И даже не привыкла, а просто надела ее на себя и она подошла тебе, как вторая кожа.
Ты знаешь, что есть и другая: не жизнь – карта, заляпанная черными пятнами баз/сфер влияния/лидеров/операций противников или противника, ты не уверена в числе, но не стремишься узнать о ней – тебе хватает развлечений итак. «Работа», «развлечение», «свободное время» - для тебя синонимы, самое главное в них – в них нет мерцающего, скучного белого, от которого хочется заснуть и не просыпаться. Твой кабинет (теплые оттенки стен уже не видно, они залеплены цветными схемами, понятными только тебе – сообщив шефу результат, ты прикалываешь на стену очередной «шедевр абстракционизма» (как называет это Карл (из МИ6), предлагая тебе для разнообразия нарисовать следующий раз на холсте – «шефу всё равно, а мы загоним на Сотбисе, как ранее неизвестного Тапи») сам по себе шедевр, с твоей точки зрения – шедевр зеленых акцентов. Разводить цветы ты даже не пытаешься (всё равно каждую субботу тебя поджидает свежий, каждый раз разный, но всегда неодноцветный букет – вечером пятницы мистер Холмс навещает «мамулю», если его нет в стране это делает Карл (или другой Карл) и любому из них «мамуля» вручает собственноручно созданный ей шедевр. Теперь мистеру Холмсу не надо ломать голову, куда их девать, «вполне возможно, что это причина, по которой ты работаешь здесь», ухмыляется Сид, первый раз отдавая ей утром букет), но другое дело – кактусы. Они тебе просто нравятся и они зеленые.
Зеленый это еще и парк, простирающийся от флигеля на север – высокие деревья, темно-зеленые кроны, лабиринт тропинок между двумя перпендикулярными дорогами, делящими парк на четыре четверти. Полторы мили на север – ровно по прямой и дорога упирается в двухэтажный корпус, выкрашенный в зеленый цвет. Под ним – шикарный тир, где ты проводишь «свободное время», на втором этаже – два ринга, спортзал, 10 двухэтажные коек. Здесь всегда есть (зеленые футболки, пятнисто-зеленые штаны, черные, тяжелые ботинки) дежурная смена «на все случаи жизни» - иногда МИ5 срочно нужно оцепить склад, иногда МИ6 надо помочь на таможне, иногда у полиции посереди облавы снова не хватает людей, а какой-нибудь псих захватил заложников, и срочно нужно еще человек 6, способных что-нибудь сделать. Всегда «срочно» и всегда «неожиданно». Их работа – быть всё время готовыми. У каждого специфический загар – раз в полгода они меняют Англию на значительно более теплые страны. Ты совершенно не различаешь их по именам, но никому это не важно, достаточно того, что тебя один раз привел сюда Карл и велел не давать девушке скучать. У «мальчиков» - все они старше тебя, тут нет никого младше капитана, негласное соревнование - за твою улыбку, и теперь – когда ты снова улыбаешься – им даже удается его выигрывать. Им тоже скучно, поэтому большую они всегда придумывают, чем себя занять – футбол на посадочной площадке вертолета (ты сидишь в кабине переставленного на самый край), десятимильные кроссы (ты устраиваешься на окне, греешься на солнышке и отмечаешь время), бокс (ты болеешь за обоих), ну и, конечно, тир. Кто-то из «мальчиков» обещает тебе, что когда ты закончишь (ну через пару лет) с имеющимся арсеналом, он научит тебя разминировать бомбы (никогда не знаешь, что пригодится). Они не воспринимают тебя серьезно, им просто нравится, что в это время сутки более разнообразны, чем могли бы быть.
Если у них нет командировок, то их режим сутки через трое, только это совсем не тот режим, что у дежурных. В эти трое у них есть семьи, дети, любимая футбольная команда и пиво («Док» разрешил) в пабах. Никаких секретов: ирландцы, шотландцы, англичане, валлийцы – причудливо перемешаны в пары и отделения. Обычные люди с работой требующей терпения, силы и реакции, но почти не требующей интеллекта. Зато требующей характера. Один раз ты смотришь, как испытывают кандидата. Кросс, силовые упражнения, тир, снова кросс. А затем ринг – он знает, что ему надо продержаться три раунда, каждый раз против нового противника. На втором он уже просто закрывается, не пытаясь атаковать, и ты теряешь интерес к происходящему – он простоит все три раунда, пусть и падая в самом конце, но провалит испытание. «Мальчики» знают, что простоять три раунда после этого дня невозможно и ждут простой, искренней злости и неприятия избиения и бессилия. У человека, с которым кому-то из них идти под пули, должна быть гордость и характер. Они шутят, что когда ты соберешься замуж, то кандидата придется привести сюда на проверку – тебе не подойдет парень без характера. Ты молча улыбаешься и киваешь – легко обещать то, чего не будет.
Сентябрь приносит с собой туманы, ты начинаешь раньше приезжать – пока темно и туман виден не так ясно – он тебе не нравится. «У вас это взаимно», - однажды утром сообщает тебе мистер Холмс, оказавшийся в забиравшей тебя (его, поправляешь ты себя) машине, и, ссылаясь на неизвестного тебе «Дока», настоятельно советует не думать, что если ты не лежишь в больнице, то можно забывать про лекарства.
Сентябрь вообще выдался спокойным, ты узнала, что у мистера Холмса в принципе достаточного много свободного времени и никто, ну кроме дежурного, не убивается – в переносном смысле – на работе. Обнаружив это, ты удивилась, но к счастью это продлилось недолго. «Люди просто не умеют планировать и дисциплинировано выполнять свой план. Но если вам скучно, я развлеку вас – делом от лорда-казначея днем и оперой вечером. М.Х.» «Ладно, опереттой. М.Х.»).
Больше ничего примечательного не случается, если не считать того, что в сентябре ты первый раз убиваешь человека.
Это была пятница (Стен), было тихо, погода была теплой – ты даже вновь предпочла босоножки, мистер Холмс должен был отбыть к «мамуле» около 16 часов, после 17 часов и короткого чаепития флигель должен был опустеть и у тебя был прекрасный план в тишине подумать. Казначейское дело ты решила за три дня, но от него остался совсем неинтересный казначейству кусочек, который не выходил у тебя из головы – с (золотистый пунктир) деньгами и их круговоротом - там явно что-то сделали, но что? Схема была понятной, но совершенно бессмысленной. Поэтому вечер пятницы и тишина были отличным временем «заняться самообразованием», как сказал Карл (из МИ6) и посмотреть, что в этот момент было в налогах и когда/если это не поможет, воспользоваться доступом дежурного и поискать – может деньги всё-таки ушли дальше. Поздний вечер пятницы вообще отличный день для гуляния по чужим базам, этому тебя уже тоже научили. В общем - тебе было чем заняться, но в 15.55 твои планы изменились.
«Составьте мне компанию. М.Х.»
Усевшись в машину, ты вернулась мыслями к первоначальному плану, вновь и вновь прокручивая в голове бессмысленный круговорот денег и векселей. Мистер Холмс тебя не отвлекал.
Выйдя из машины, ты машинально отметила сумерки, складские здания, «мальчиков» в зеленом и черных масках, а войдя на склад, с грустью посмотрела на мокрую и грязную стружку – босоножки оказались ужасной идей.
- Грэм, дама переживает за эээ обувь, - сообщил куда-то в пространство шеф и очень быстро путь к противоположной стене здания оказался выложен телами тех, кто до этого стоял под прицелами, - Ну вот хоть какая-то польза для страны. Перед депортацией.
- Уже оформляем, мистер Холмс, - среди всех них есть (форма другого оттенка, нет маски, ужасно гордится тем, что есть повод побыть в камуфляже, ты внутренне усмехаешься, понимая – что сейчас думают «мальчики») парень из миграционной службы.
- Я эээ надеюсь, - отвечает он и с ехидной улыбкой пропускает тебя вперед.
В небольшом отсеке мистер Холмс беседует с молодым, немного не здоровым (несколько синяков, пара сломанных ребер, акцент, слова быстро окрашиваются черным) парнем, и ты первый раз смотришь на кого-то с другой стороны.
- Антея, вы сегодня исключительно далеко в своих мыслях, - констатирует мистер Холмс, а ты вспоминаешь, что он минуту назад попросил всех выйти, - Но если вы уж всё равно остались, продемонстрируйте мне, что я не зря послушал Карла.
Шеф снимает пистолет с глушителем с предохранителя – Глок - и протягивает его тебе.
Парню не больше двадцати четырех, на его лице отчаяние, оно же на языке (пожалуйста, я сделаю всё - что хотите, я могу шпионить, я смогу быть полезен…) …и у него ярко-зеленые глаза. А ты спокойно делаешь то, чему тебя научил Карл и нажимаешь на спусковой крючок. Мистер Холмс морщится от грохота, а ты – прежде чем вернуть шефу пистолет – привинчиваешь глушитель на место. Откуда у тебя серьезная нелюбовь к глушителям, ты не знаешь, но нельзя сказать, что тебя это волнует.
Водитель теперь тренируется на гонки формулы-1 – у шефа еще есть шанс припоздниться, но доехать до «мамули», а твои мысли по-прежнему заняты неподдающейся схемой.
- Вы знаете, что у нас запрещена смертная казнь? – интересуется мистер Холмс.
Ты киваешь.
- Вас это не смущает, - констатирует он, - и вы действительно доверяете мне. Считаете, что я вправе принимать эти решения.
- Конечно, - ты не особенно понимаешь, зачем надо подтверждать вслух очевидные вещи.
«Это было что-то особенное?»
- Тогда расскажите мне, что вас так отвлекает. У вас 10 минут.
Тебе хватает двух – схема есть в твоем телефоне. Шефу нескольких секунд.
- Это часть другой схемы, не наша специфика. В понедельник можете взять у дежурного номер в архиве, допуск и при случае наведаться в таможенное управление. Только возьмите кого-нибудь из мальчиков в костюмах с умным лицом, мне дорог ваш имидж, - равнодушно говорит он.
Пока ты смотришь в спину мистера Холмса – идущего от ворот по подсвеченной дорожке, схема на твоем телефоне пропадает.
«ius ad bellum.* Нам дали повод утром, мы дали повод вечером, когда-нибудь кто-нибудь его использует. М.Х.»
*Право войны (лат. Jus ad bellum) — исторически право суверена и позже — государства на ведение военных действий, один из признаков суверенитета. В настоящее время ограничено международным правом и представляет собой ряд критериев, с которыми нужно соотноситься прежде, чем участвовать в войне, чтобы определить, допустимо ли вступление в войну; то есть, определить — является ли применение вооруженной силы справедливой войной.
Синий
Начало октября ознаменовалось первой командировкой. Был понедельник, шеф только вернулся со змеиного совещания, и был явно чем-то недоволен. Через минуту выяснилось и чем – командировкой в Брюссель, которую совершенно не получалось никому поручить.
- Поедете со мной. Пора уже вам и познакомиться с нашими э-э коллегами, - мистер Холмс окинул тебя взглядом, - Сегодняшний вечер проведите в магазинах, и нет, вы выглядите хорошо, проблема в том, что слишком. Так вы похожи на мою любовницу, а должны быть похожи на нашего сотрудника. Можете быть свободны. Вылет завтра в семь.
«Спасибо за комплимент»
«Вам к Доку, я и комплименты? М.Х.»
В Брюсселе все три дня был дождь, но – несмотря на это - ты предполагаешь, что город красивый. Предполагаешь, так как хождение по городу в программу не входит. Зато в программу входят бесконечные совещания и обсуждения: для широкого круга, для среднего, для узкого, а еще есть те совещания, о которых как бы никто не знает. Между ними – кофе, кофе, кофе. На бейджах всех участников – только имена и страны. Ни должностей, ни мест работы. И ярко-синие ленты, синий цвет в оформлении отеля, бесконечные синие флаги Евросоюза.
«У вас есть прекрасная возможность почувствовать себя Великобританией. М.Х.»
«Я привыкла считать, что это ваша работа»
«Вы часть моей работы. М.Х.»
Закономерно то, что ваше расписание совсем не совпадает – шеф тут работает, а ты больше прислушиваешься и «налаживаешь персональные контакты», что конечно основное, зачем сюда приезжают не только руководители. Твой французский резко расширяет круг собеседников, и ты понимаешь, что упаковка визиток – «Джоан Фишер» (и ведь кто-то придумывает эти имена и личности - думаешь ты), адрес почты, телефон, - была вручена тебе не зря. А с шефом ты общаешься по смс.
«Болгары, в отличие от многих успели посмотреть город»
«Marché-aux-Herbes и исключительно через витрины. М.Х.»
«Военных многовато»
«Это НАТО, им же надо чем-то заниматься. М.Х.»
«Немцы оправдывают бюджет на переводчиков?»
«По моим прогнозам политической Европе – исключая нас - придется говорить по-немецки лет через семь. У вас есть время выучить. М.Х.»
«В интернете это называют «троллинг»
«Считаете, это знание мне жизненно необходимо? М.Х.»
«О необходимости сплотить ряды всегда говорят так много?»
«Это политик. Но у него есть чувство юмора. М.Х.»
«Разница в том, что вечером все кругом будут говорить о работе. Когда собираются политики – вечером становится скучно. М.Х.»
«Обещаете, что мне не будет скучно вечером?»
«Это зависит от того, сколько вы продержитесь. М.Х.»
Посередине торжества синего, каминный бар напоминает об Англии – дерево, коричневые оттенки, старые фотографии.
«Великобритания, а точнее Шотландия и Ирландия, должны следующий раз оказать гуманитарную помощь бюрократической столице Евросоюза».
«Уже рветесь определять нашу политику? Далеко пойдете. Что после 11 сорта виски пришлось повторяться? М.Х.»
«После 9-го.»
«Хорошо, я обдумаю вопрос о гуманитарной помощи. М.Х.»
В пол-четвертого утра разговоры затихают, а бар пустеет. Но в 7 утра уже начинается утро – завтраком в синем интерьере и продолжается спорами о том, как можно и как нельзя воевать в Афганистане.
«О, я никогда бы не подумала, что этот человек руководил «Бурей в пустыне»
«Ваша интуиция вас не подводит. Второй слева. М.Х.»
«Ирак до сих пор наша серьезная недоработка. М.Х.»
«Но там же армия?»
«Армия - последний довод плохих дипломатов. М.Х.»
«но вы не дипломат»
«Увы, отчасти. М.Х.»
Ты понимаешь, что ничего не знаешь о том, с какого времени британского правительства есть знакомое тебе персональное значение. Это гораздо интересней перипетий терактов в Ираке и подготовки там выборов. Когда-то же это не могло быть так, кроме того шеф на самом деле очень молод. 36?
«Да, армии в этот раз действительно перебор. М.Х.»
«Меня заинтересовало другое».
«35. С октября 2001. Не думаю, что вас должно интересовать еще что-то. М.Х.»
К счастью вечерами разговоры у камина куда интересней, хотя тебе пока больше есть что слушать, чем рассказать. Но это «пока».
«Гуманитарная помощь была своевременной»
«Ее Величество никогда не бросает своих подданных в беде. М.Х.»
«Хорошо быть британскими подданными»
«Да уж - неплохо. М.Х.»
В награду за всё последний день и днем выдается действительно интересным.
«Каждое утро я думаю «кто бы мог подумать, кто эти милые люди!»
«Вы их различаете? М.Х.»
«Европейцы милые. Американцы нет».
Ты их различаешь: европейцы – на каком бы языке они не говорили – быстро окрашиваются в цвета европейского флага. И синий тебе кажется куда дружелюбней, чем белоснежные и широкие улыбки американцев.
«Но возможно, это личное. Я думаю с этим справиться»
«Не надо. М.Х.»
«Но приглядитесь, среди них есть те, кто рано или поздно достанут бен Ладена. М.Х.»
«Это не только их война»
«Увы, да. М.Х.»
«Такие собрания меня всегда печалят. М.Х.»
« «печалят» »
«Лень искать кавычки. Вы и так понимаете. М.Х.»
Улетая, ты ловишь себя на мысли, что привыкаешь, что смс очень удобны. Молчать и писать можно о большем, чем говорить.
- Не отказывайтесь только от привычки писать. Говорить вы итак уже почти отвыкли, а, вопреки распространенному мнению, я не читаю мысли, - шеф с облегчением снимает с себя бейдж с синей лентой. - Бюрократы. Из-за них я провел три дня в синем галстуке.
«В трех разных синих галстуках».
- Еще одна попытка шутить и следующий раз вместо Карла поедете к мамуле. Заодно расскажите ей про Шерлока, о, я рад, что вы меня понимаете. Шутить вы научитесь лет этак через пять. Тогда будет можно.
Оранжевый
- Тебя ждет отличная новость, - Скотт водружает перед Стивом внушительную стопку бумаг, но смотрит на тебя, - у тебя отпуск. А тебя, братец, плохая – у тебя будет мало времени на игры.
- Что? – ты в целом уверена, что (невнятное сочетание цветов, что-то связанное с «ничего не делать») отпуска как-то не предполагалось: ни когда-либо – в целом, ни сейчас – в частности.
- Шеф уезжает, нас бросают на месяц, Карл остается за старшего, - перечисляет Стив новости, проглядывая бумаги, - я подумываю устроить бунт, Карл любит бунты! Я буду сутки через сутки устраивать бунты здесь или в какой-нибудь маленькой стране. Раз уж не смогу делать его за компьютером.
Речь Стива - «У нас бунт в зиккурате, мой повелитель!» - затихает внизу.
Противоположную от входа сторону длинного стола рядом с Холмсом занимает высокий (серый, рванный, опасный) мужчина в брюках с многочисленными карманами (ты вычисляешь часть арсенала, но подозреваешь, что это половина) (пятнистый, обтягивающий) пустынной камуфляжной футболке и (ярко-оранжевый) с беретом в руках.
- Майкрофт? – первым тишину нарушает (легкие вспышки на каждой согласной) американец.
- Антея, это Мэт, Мэт это Антея, то, что он американец, не важно, а вы можете наслаждаться отпуском.
- Моя работа сопровождать вас.
- Знаете, Антея, в этот раз это несколько эээээ не характерная деятельность, и это не включено в ваш контракт.
(Синие ленты бейджей, тихие разговоры под утро, у всех очень похожие проблемы - у всех слишком похожие проблемы)
- Меня всегда интересовали международные отношения, мистер Холмс.
В тишине мужчины обменялись взглядами. Майкрофт пробарабанил пальцами по столу. Мэт изогнул правую бровь. Майкрофт изобразил дипломатичную улыбку.
- Сколько она…
- 7 месяцев 15 дней.
- Майкрофт.
- Мэт.
Мэт пожимает плечами и достает телефон.
- Шарль? – осведомляется он немного глухим голосом, - это Мэт. Регистр «Лайта» еще у тебя? Впиши в состав экипажа для спецрейса 13... Да, мы берем еще одного. Да, мистер Холмс настаивает. (Мистер Холмс сильно поморщился, но промолчал.) Что? Сейчас, - Мэт повернулся к Майкрофту, нетерпеливо протянул руку и забрал от Майкрофта визитку. Так. - Сейчас... Так... Специалист по аудиту... Боже мой, Шарль, это совершенно не твое дело! В конце концов - это спецрейс!.. Да. Даю: «Розамонд Элизабет Такер», 25 лет. Да, женщина, да - именно двадцать пять. Англия. Зачислена моим приказом от вчерашнего числа. Прошу тебя, Шарль, немедленно подготовь для нее документы. Что? – Мэт бросает кроткий взгляд на Холмса, тот чуть заметно отрицательно качает головой, - кадет, Шарль, офицер-кадет. Нет, не она, я сам заеду... Завтра утром. До свидания, Шарль, спасибо.
- Я бы сказал, что это незаконно, Майкрофт, - негромко продолжил он, - к счастью, мы оба знаем, что законов для нашей ситуации еще не придумали.
- Законов для нас не придумают, если ты не предложишь озадачить нас этим.
- Думаете, вам пойдет? – спрашивает Мэт, а ярко-оранжевый стремительно летит тебе навстречу.
Ты ловишь и его и летящий за ним (сверкающий, смещенный центр тяжести, острый) нож.
- Специалист по аудиту, говоришь. Ладно, ей и правда пойдет оранжевый. Идите, кадет.
- Роз, список всего, что может понадобиться у дежурного, постригитесь как можно короче, освежите науку Карла и заодно попросите у него форму, завтра поступите в распоряжение Дока, но Мэт будет вашим командиром. - Майкрофт Холмс возвращается к созерцанию лежащего перед ним документа.
…
Официально (крупный, бронзовый, шумный и бородатый) Док числится переводчиком, он говорит на куче разных языков, но его главное умение - он умеет лечить всё, особенно когда для этого нет никаких условий. Говорят - в Сомали он вытащил из (карты, границы, новые корабли, апгрейды, союзы - «только стратегии») Стена (тогда тот еще не любил компьютерные игры, зато очень любил адреналин и приключения) 4 пули, имея только перочинный нож и бутылку виски.
- Интересы Британии превыше всего?
- Конечно.
- Хорошо стреляешь?
- О да.
- Тогда добро пожаловать на борт, кадет, и – Док ухмыляется, - шикарная стрижка.
…
На плато висел песчаный туман, а Джон с Матти негромко спорили. «Бах – бах» - донеслись справы выстрелы.
- Стрелки. Придурки, - отчаянно прошипел Джон, - только перевели патроны.
«Бббббббахх» прокомментировали эхом гора, а справа потянуло дымом.
- И взорвали цистерну с горючим, - принюхался Матти, - Директор убьет нас. Пошли, Джон, за респираторами, сегодня безветренно. А эксперимент надо довести до конца, если мы не найдем нейтрализатор на этой неделе, у кого-то «Большой Земле» будут серьезные проблемы.
…
- А я, - Джозеф лениво смотрел в вечерний туман, - написал сегодня ночью шикарный код. А потом собирался весь день спать, а вы…
- Я попал, - спокойно сообщил Рой.
- В цистерну, мы видели, - пробурчал Джон.
- В них. В цистерну срикошетило.
- Угу, от обезьян, - согласился Матти, - хорошо, что ты не стреляешь из гранатомета, как твои коллеги. Мы могли бы остаться и без лаборатории.
- Ходят слухи, - сообщил Рой, - что боссы собираются устроить облаву.
- Ллойд не даст. Скажет «бронетранспортеров в рабочем состоянии почти нет», «надо бурить новую скважину и организовывать воду, а не прыгать по горам», «от нас ждут каждый день результатов, а не геройств с оружием».
- А Джуд будет обещать, что все сделают «медленно и методично», что цепью пройдут до Старой базы… Рой, ты был на Старой базе?
- Был, неглубоко. Внутри слишком запутано, а планы не совпадают.
- Вот бюрократы - ничего нормально не могут сделать, базу, по слухам, забросили лет десять назад, как можно было оставить здесь не те планы? И мы тут сидим пять лет, что нельзя было найти две недели и начертить новые?
…
- Тише, тише, - директор Базы устало обвел взглядом собравшихся, - Марио, Фабио вернитесь на английский. Давайте, я кратко всё-таки суммирую. Мы не успеваем выполнять то, что нам приходит, потому что слишком часты стали эти инциденты. Вы прекрасно знаете, чего стоит каждый вопрос, который мы не смогли ответить вовремя. Вам 200 000 месяц назад погибших пакистанцев напомнить? Мы или должны справиться сами или попросить помощи.
- И что нам скажут? У вас тут 1000 человек, маленькая армия, арсенал оружия и мы не можем поставить охрану, чтобы животные – и откуда тут вообще животные? Это было необитаемое плато лет сто!! – так вот, чтобы животные не мешали нам работать. Знаете, что нам скажут? – тараторит теперь уже по-английски Марио.
- Так, я не знаю, сколько народу вы возьмете на облаву, и кого, наверняка лучших, как всегда, и не знаю - сколько это продлиться: неделю, месяц, - вмешивается комендант Базы Ллойд, - Но я должен сказать, что если мы не решим вопрос с водой в ближайший месяц – вам придется эвакуировать Базу. Мы возим воду на бронетранспортерах за 30 километров, а вы спрашиваете меня, чем занята охрана.
«И куда вы смотрели?», - вновь зашумели собравшиеся, - «если….»
- Это займет три дня, все будет запланировано, - начальник охраны Джуд возвышает голос над собравшимися, - мы медленно дойдем цепью до Старой Базы, это десять километров по плато и, действуя методично, так чтобы никто не проскочил, закроем ущелье и зальем коридоры Старой Базы огнем.
- Подождите, почему десять? – Георг, уже седовласый англичанин, неторопливо, но непреклонно прерывает Джуда, - Старая База в двадцати километрах на юг, там нет никаких ущелий.
- Георг, да ты что, это прямо на запад, - хором говорят Джуд и Ллойд, заставляя присутствующих восхищенно замереть перед таким единодушием.
- Молодые люди, я ее строил, какой запад?!
- Пожалуйста, тихо, я… - директор прерывает их, и в этот момент ему приносят сброшенную ночным самолетом почту.
- С ума сойти можно, - говорит директор с отчаянием. Завтра сюда прибывает Холмс.
- Майкрофт? – интересуется Георг. - Это хорошо!
- Кому Майкрофт, - с тихим отчаянием продолжает директор, - а кому генеральный инспектор Совета с неограниченными полномочиями. С командой оранжевых беретов, я полагаю.
Директор еще раз перечитал шифровку и вздохнул.
…
Ты с Доком вылезаешь из бронетранспортера и поднимаешься вслед за Роем. Тот направлялся к большой группе людей, толпившихся метрах в пяти ниже развалин. Люди обступили глубокую черную пещеру, круто уходящую под развалины. Перед входом, ярко выделяясь на общем фоне припорошенных песком людей в камуфляже в несколько упрощенном под сложные условия, но не потерявшем элегантности даже в этих условиях костюме, стоял человек, опираясь на SA-80 вместо зонтика.
- И много туда... эээээ... проникло? - спрашивал он. Его окружало четверо (серый на черном, ярко-оранжевый поверх коротких стрижек), обращающихся с карабинами более адекватно: Скотт и Сид слева, Чип и Дейл справа.
- Двое наверняка, - отвечали из толпы. - А может быть, и больше.
- Шеф, - констатировал Док. Ты обратила внимание, что в отличие от проявляющего в совершенно неожиданном вопросе патриотичность шефа, у Скота и Сида, как и у тебя, М-четвертые «Кольты»с гранатомётами.
- Как же вы их... э-э... не задержали? - спросил Майкрофт Холмс укоризненно.
- А они... э-э-э... не захотели задержаться, - объяснили в толпе.
Майкрофт Холмс бросил пренебрежительно:
- Надо было... эээээ... задержать! - он крутанул винтовку как зонтик - Пойду посмотрю.
Никто не успел и слова сказать, как он пригнулся и прошествовал в темноту. Две тени успели скользнуть перед ним, двое вслед, за ними также стремительно испарился Рой. Ты сделала шаг вперед, но стальную хватку Дока на плече преодолеть оказалось непросто.
- Нет, нет, - мимо вас попарно бежали (темно стальной и ярко-оранжевый) подхваченные с французской базы в Сомали легионеры, - Прости, но нам туда и правда - не надо. Ну, что ты ломишься? Ты же видишь, я тоже остался.
В пещере гулко забухали выстрелы.
- Вот видишь, прекрасно обошлись без нас с тобой.
- Па-аберегись! - завопили сзади.
Ты машинально отходишь в сторону. Сквозь толпу к пещере выкатилось два бронетранспортёра, тащившие за собой прицепы с огромными серебристыми баками. От каждого бака тянулся металлический шланг с длинным наконечником, удерживаемый людьми на броне.
- Здесь? - деловито осведомился один и, не дожидаясь ответа, направил наконечник в сторону пещеры. - Подведи еще поближе, - покричал он в люк водителю. - А ну, ребята, посторонитесь, - сказал он в толпу. - Дальше, дальше, еще дальше. Да отойдите же, вам говорят! – кричит он тебе (яркий, оранжевый дремлет под серебром и сделает всё черным и мертвым очень быстро). Теперь уже Доку не удается тебя удержать, и ты встаешь между входом и наконечником. Человек ругается, ты вспоминаешь - сколько патронов еще в карабине, но в этот момент на пороге появляется Сид.
- Это еще что? - спросил он.
Человек со шлангом скатывается с брони.
- Что вы там делаете?
- Да это же огнемет, ребята! - догадался кто-то в толпе.
Огнеметчик озадаченно почесал где-то под капюшоном.
- Нельзя же так, - сказал он. - Надо же предупреждать.
Под землей вдруг стали стрелять так ожесточенно, что тебе показалось, что из пещеры полетели клочья.
- Зачем вы это затеяли? - спросил огнеметчик.
- Это Холмс, - ответили из толпы.
- Какой Холмс? - спросил огнеметчик. - Однофамилец, что ли?
- Нет, тот самый.
Из пещеры один за другим вышли еще трое, среди них был и Дейл. Увидев огнемет, сказал:
- Вот хорошо. Сейчас все выйдут, и дадим.
Из пещеры выходили люди. Последними выбрались Рой и Холмс. Холмс говорил лениво, но ощутимо запыхавшимся голосом:
- Значит, вот эта вот башня над нами должна быть чем-то вроде... э-э... вентиляции. Очень... э-э... возможно! Вы молодец, Рой. – Он увидел огнемет и остановился. - А-а, огнемет! Ну что ж... э-э... можно. Можете работать. - Он благосклонно кивнул огнеметчику.
Огнеметчики оживились, и снова направили шланги в пещеру. Толпа подалась назад, а ты под холодным, с неуловимыми искрами взглядом Холмса, который опершись на карабин, остался возле первого огнеметчика, отошла с дороги.
- Громовержец, а? – прогромыхал Док над твоим ухом.
Огнеметчик прицелился. Холмс вдруг взял его за руку.
- Постойте. А собственно... э-э... зачем это нужно? Живые давно... э-э... мертвы, а мертвые... э-э... понадобятся биологам. Не так ли?
- Зевс, - сказал Док.
…
- А что еще было на совещании?
- Мистер Холмс произнес большую речь. Он сказал, что мы заблудились в повседневщине. Что мы слишком любим жить по расписанию, обожаем насиженные места и за десять лет успели создать... как это он сказал... "скучные и сложные традиции, которые могли бы сделать честь стране с тысячелетней историей, а не элите международного сообщества, от которой ждут только эффективных действий". Что у нас сгладились извилины, ведающие любознательностью – до уровня примитивных дождевых червей - чем только и можно объяснить анекдот со Старой Базой. В общем, говорил примерно то же, что и ты, помнишь, на прошлой декаде? О том, что кругом тайны, войны, теракты, спланированные нападение и нелепые случайности, выживание человечества, как вида, а мы копаемся... Очень была горячая речь - по-моему, экспромтом. Потом он похвалил нас за облаву, сказал, что приехал нас подталкивать, и очень рад, что мы сами на эту облаву решились, а то пришлось бы расстрелять всех у базы, а он не любит насильственных методов убеждения, в общем - английский юмор во всей красе... Ну а потом выступил Ллойд и потребовал голову Джуда. Кричал, что покажет ему "медленно и методично"...
- А что такое? - спросил Джон.
- Очень сильно покалечили бронетранспортеры. А через два месяца нашу группу переводят на Старую Базу, так что будем соседями...
- А Холмс уезжает? - спросил Матти.
- Да, сегодня ночью.
- Интересно, - задумчиво сказал Джон, - зачем он возит с собой ээ специалистку по аудиту?
- Отчеты проверять и боеприпасы считать, - сказал Матти. - Говорят, он собирается провести еще несколько облав – в джунглях. А если серьезно – ты вообще видел? Она всё время молчит и стреляет как бог. Сердце Роя разбито.
- С мистером Холмсом у меня был инцидент, - сказал Джозеф. - Еще в институте. Пришел он к нам на экзамен по международному уголовному праву – ну все эти суды и трибуналы - и выгнал меня очень оригинальным способом. "Дайте, - говорит, - мистер Тайлер, ваш загранпаспорт и ведомость, и откройте, пожалуйста, дверь". Я с большим удивлением иду и открываю дверь. Тут вкладывает ведомость в загран, кидает их в коридор и говорит: "Идите и возвращайтесь через месяц. А лучше смените профессию".
- Ну? - сказал Джон.
- Ну, я и пошел. И сменил.
- А загран то у тебя откуда был? - поинтересовался Матти.
- А что это он так грубо? - спросил Джон с неудовольствием.
- А я молодой был тогда, - сказал Джозеф. - Наглый. Неделю перед экзаменом провел на море, был уверен - так сдам.
Нет-нет, позволь... Да! Меня интересует внутренний мир нашего «кадета».
- Она только учится, и только определяется, - сказал Мэт, - у таких всё одинаково. Даже с поправкой на ее образ «эээээ» мышления. И кстати, об образе мышления…
- Я скажу ей, что ты не согласовывал ту операцию, когда мы вернемся.
- О, спасибо. Но я хотел сказать, что потом кое-что узнал - будут еще последствия, хотя ты должен это и так учитывать. Ну так вот – у таких всё одинаково.
- Человек человеку рознь, - возразил Майкрофт. - Ты тоже учишься, и я учусь. Каждый день. И все делают это ради будущего. И всю жизнь. А когда мы умираем, благодарные последующие поколения оценивают нашу работу и выдают диплом на вечное существование.
- Или не выдают, - задумчиво сказал Мэт, глядя в потолок. - Как правило, к сожалению, не выдают. Таким как нам точно. Во-первых, не узнают, во-вторых, многовато стоит между нами и правом на вечное существование.
- Ну что же, это наша вина, а не наша беда. Между прочим, знаешь, кому всегда достается диплом?
- Да?
- Тем, кто воспитывает смену. Таким, как Георг.
- Пожалуй, - сказал Мэт. - И вот что интересно: эти люди, не в пример многим иным, нимало не заботятся о дипломах.
- И напрасно. Меня вот всегда интересовал вопрос: становимся ли мы лучше от поколения к поколению? Поэтому я и заговорил о ней. Старики всегда говорят: "Ну и молодежь нынче пошла. Вот мы были!"
- Это говорят очень глупые старики, Майкрофт. Георг вот так не говорил и не говорит.
- Георг просто не любит теории. Он брал молодых, кидал их в пекло и смотрел, что получится. Если не сгорали, он признавал в них равных.
- А если сгорали?
- Как правило, мы не сгорали.
- Ну вот, ты и ответил на свой вопрос, - сказал Мэт и снова взялся за газету. – Она сейчас на пути в пекло, в этом аду она, пожалуй, не сгорит, особенно если Док что-нибудь придумает, через десять-двадцать лет она займет твое место, не в Англии я имею в виду, хотя может и в Англии… Не важно. И если ты с ней встретишься – сам уже угнездившись в каком-нибудь месте, где тебе не надо будет отрываться от кресла, она назовет тебя старой песочницей, и ты, как честный человек, с ней согласишься.
- Позволь, - возразил Майкрофт, - но ведь на нас тоже лежит какая-то ответственность. Девушку нужно чему-то учить!
- Жизнь научит, - коротко сказал Мэт из-за газеты.
Моторы самолета ровно гудели, пожирая километры над Атлантикой.
К ним вошел Док в пижаме, в шлепанцах на босу ногу, с большим термосом в руке.
- Добрый вечер, мальчики, - сказал он. - Что-то мне захотелось чайку. Английского, с молоком.
- Чаек - это неплохо, - оживился Мэт.
- Чаек так чаек, - сказал Майкрофт и стал собирать свои бумаги. Мэт достал чашки, а Док разлил всем чаю.
- Ты нам вот что объясни, - сказал Мэт. - Как повлиять на Антею, то есть Роз?
Док изобразил испуг.
- А что случилось?
- Пока ничего. Но вот Майкрофт считает, что на нее нужно влиять.
- Мы, по-моему, и так на нее влияем. Скотт с Сидом от нее не отходят, а она отлично молчит при них, меня она слушает, а тебя, Майкрофт, так просто боготворит. Раз двадцать уже в разных вариантах уложила в смс – нет, никуда не отправляя - как ты героически полез в пещеру за мутантами.
Мэт поднял голову.
- За какими это мутантами? - спросил он.
Док виновато заерзал.
- А, это легенды, - сказал Майкрофт, не моргнув глазом. - Это было еще... э-э... давно. Ну, так вот. Что она видит в этом рейсе? Как мировое сообщество двадцать лет назад сообразило, что в ближайшие годы хорошо бы друг друга не изничтожить, как вид. И как за десять лет в самых секретных и оптимально организованных структурах – которые неплохо справлялись с этой задачей, заметь, мы всё еще разговариваем - развели такую бюрократию, что первоначальную цель просто забыли. Я уже не говорю о том, как эта бюрократия ослабляет защищенность от противников.
- И? Напомни мне, сколько человек за пределами твоего флигеля занимаются вашей бюрократией?
- Не меняй тему, Мэт.
- Тогда конкретизируй.
- И вот сейчас, пока мы не скованны национальными рамками, а ты сам прекрасно понимаешь, что третий раз мы такие полномочия если и получим, то еще лет через десять – хотя с 80-процентной вероятностью прогнозирую, что мы этого не застанем…
- 90, - ухмыляется Мэт.
- Немцы, - парирует Майкрофт.
- Ок, 85, потому, что Китай проснется и тут тоже. Ну и?
- Так вот мы с такими полномочиями, всего 7 тысячах километрах от «Апельсинов». Ты же знаешь.
Мэт молчал.
- Там люди работают в исключительно сложных условиях, - продолжал Майкрофт практически с воодушевлением. Мэт пристально смотрел на него. - Двадцать пять человек, крепкие, как алмазы, умные, смелые, я бы сказал даже - отчаянно смелые. Цвет человечества. Вот прекрасный случай познакомить с настоящей жизнью
Мэт молчал.
- Увидеть настоящих людей в процессе настоящей работы разве это не прекрасно?
Мэт молчал.
- Я думаю, это будет ей очень полезно, - сказал Холмс, и добавил, - Даже я не отказался бы посмотреть. Меня давно интересуют их условия работы.
Мэт, наконец, заговорил.
- Что ж, - сказал он. - Действительно, небезынтересно.
- Вот и отлично.
- Но вот, что меня смущает, - продолжил Мэт, - в моем маршруте есть ребята с ответами на все загадки и проморгавшие неудачный и не свой эксперимент под носом, есть три базы, работающие на перехваты информации, дом на озере с психологической начинкой, академия совета, и еще кое-что и еще то, что лучше даже не называть. Но вот одного там нет. Этого лета посереди зимы, именуемого в наших кодах «Апельсинами», нет.
- Н-ну, как тебе сказать... - опустив глаза и барабаня пальцами по столу, сказал Макйрофт, - Будем считать, что это недосмотр Совета, Мэт.
- Придется тебе, Майкрофт, посетить их в следующий раз.
- Так, Мэт... Э-э... Все-таки я генеральный инспектор, я могу отдать приказ, так сказать во изменение маршрута.
- Вот сразу бы и отдал. А то морочит мне голову воспитательными задачами.
- Н-ну, воспитательные задачи, конечно, тоже... да.
- Я скажу пилоту, и потребую автозаправщик, - Мэт оглядывает заставленный чашками стол, - Ну, мы с Доком стол накрывали, а ты, генеральный инспектор, прибери.
- Вольнодумцы, - сказал Майкрофт и стал прибирать со стола. Он был очень доволен своей маленькой победой. У капитана самолета и командира силовой поддержки генерального инспектора, тоже были большие полномочия.