Фанфик: Британия
Название: Британия
Автор: marolan
Герои: Майкрофт Холмс, Грегори Лестрейд, Антея, пейринги каждый может поставить по своему усмотрению, я не знаю, но с майстрадом всё же пре-слеш
Жанр: drama
Размер: миди
Рейтинг: PG
Статус: закончен
Дисклаймер: не извлекаю ничего кроме удовольствия
Саммари: К сожалению или к счастью, Шерлок прав. Прав больше, чем сам думает и больше, чем Майкрофту хотелось бы. Потому что британского правительства не существует.
Предупреждения/примечания: Это своеобразные рамки - ответ на мои бесконечные размышления "Who is mister Holmes?", кто такая Антея и что могло познакомить Холмса-старшего и инспектора Скотланд-Ярда. Атмосферная зарисовка, для всех троих разная.
Ну и три вещи, которые может рассказывает википедия, но лучше знать заранее.
Матчасть под катом 1. Лос-Зетас – криминальная организация в Мексике, занимающаяся международной торговлей наркотиками и другими видами криминальной деятельности. Этот наркокартель укомплектован дезертирами из элитных частей мексиканской армии (спецназ GAFE (Grupo Aeromóvil de Fuerzas Especiales) и стрелковой парашютной бригады (BFP), связан с коррумпированными чиновниками из федерального правительства и местных администраций и полицейскими офицерами, кроме этого, в картель вступили бывшие военнослужащие Гватемалы.
2. Объединенный разведывательный комитет является службой разведки в рамках британского Кабинета министров, однако образуется он путём сотрудничества нескольких самостоятельных специальных служб, основные из которых — Ми-5 (служба безопасности, контрразведка), Ми-6 (внешняя разведка) и Центр правительственной связи.
3. Принц Гарри проходил службу в составе в действиях британского контингента миротворцев в Афганистане.


Майкрофт
К сожалению или к счастью, Шерлок прав. Прав больше, чем сам думает и больше, чем Майкрофту хотелось бы. Потому что британского правительства не существует. У Великобритании есть правительство, это, конечно, факт. О нем написано, если не в Magna Charta, то в Билле о правах, в учебниках и в Википедии. И людей, которые в него входят, показывают по телевизору. Многие даже верят, что это британское правительство.

Если посмотреть повнимательней, то оно рассыплется на Давида, Ника, Вильяма, Джорджа, Филиппа, Терезу и так далее… Если еще повнимательней – где-то самому, где-то – когда нужно третий или четвертый уровень интересов или просто нет времени – вопросительно изогнуть бровь и услышать это от Антеи – одним словом и чаще в смс (ЦРУ, Лос-Зетас, Мировой Банк, ThyssenKrupp, бен-Ладен, нужное подчеркнуть, последнее можно вычеркнуть). Она уже заслужила право не сообщать - откуда (отчеты аналитиков, сообщения агента, банковские счета) и какая информация (переводы, встречи, записи), какой уровень ее достоверности (правда, субъективная правда, была преподнесена специально, фальшивка), как она была соотнесена между собой (и тут мы учитываем, кому это было надо, затем соотносим вот с этими непримечательными данными – не говорит, а просто разворачивает ноутбук с нарисованной схемой) и как были проверены выводы. Он проанализировал это только два раза и принял решение. Без доверия в этой работе никуда.

Оно – правительство – меняется каждые выборы. Каждый раз новый министр, новый премьер, часто – новые сотрудники, не редко - новый глава Объединённого разведывательного комитета. Каждый раз одни и те же дурацкие вопросы и попытки оптимизировать компетенцию. Для этого у него есть Карл и Карл. Первые два месяца Карл отвечает на дурацкие вопросы (за МИ 5). Другой Карл отвечает на попытки перераспределить компетенцию (за МИ 6). Только затем появляется его фамилия.
Потом приходит конфликт всех этих многочисленных интересов. И примерно раз в 3 года дело доходит до королевы и того, что Британия - монархия. Потрепанная, уже не империя, да и нет у Ее Величества полномочий, чтобы решать какие-то кадровые вопросы…. А влияние есть – ровно настолько, чтобы сказать «он останется». Иногда, кажется, что только Ее Величество еще и помнит, что такое Британия и что у нее есть интересы. За этим и нужна монархия?

Майкрофта Холмса легко убить. Он слишком много знает и контролирует, желающих убить его много. В современном мире убить можно кого угодно, он не исключение. Все эти телохранители, системы безопасности и прочее – от случайностей, сумасшедших и непрофессионалов. Его защита – он слишком много знает и контролирует. Убить его – невыгодно. Может поэтому дважды – в Африке - его спасали ЦРУшники, которые были бы рады поступить наоборот, но «здесь и сейчас» у Англии и Америки совпадали интересы. А однажды в Палестине террористы - им совсем не к месту были бы последствия.

В арсенале Майкрофта Холмса есть слово «скучно». Оно не относится к делам, оно относится к людям. Им он реагирует на свои выводы или на однословный вердикт Антеи. «Наркокартель» - скучно. «Дженерал моторс» - скучно. «Просто взятка» - скучно. «Любовница» - скучно. «Шантаж» - сочувствую, но скучно. «Нет, отказался, послал, довел до конца, мистер Холмс, лучше почитайте» (записка, приколотая на папку) - папка, бумаги, отчеты, рапорта…. и задумчивое «интересно» - раз в тысячелетие по меркам важнейших решений, спрессованных в секунды. Через полгода-год – «скучно», почти всегда. Но, Господь, благослови Британию, что нет правил без исключений, иначе можно было бы, конечно, просто использовать всех, но совершенно не с кем было бы работать. Впрочем, тогда было бы и незачем работать.

У Майкрофта Холмса нет ничего, что можно было бы оставить наследникам, если бы они были. Шикарная квартира – служебная, автомобили – служебные, любые костюмы, рестораны – оплачиваются с карточки, на которой нет лимита. У тех, кто работает с ним – тоже, хотя любой из них мог бы попросить и получить почти любую сумму на любой счет в личное пользование. Некоторые так сделали – сразу переведя деньги родителям, детям, родственникам… и забыв о них. О деньгах. О родственниках стараются не забывать, а при встречах не чувствовать себя виноватыми. Получается плохо. Их никто не заставлял, никто ничто не подписывал. Просто в какой-то момент «скромный работник одной из спецслужб» понимал очевидные для его «коллег по начальнику» вещи и принимал решение. У Майкрофта Холмса нет шансов уйти с этой работы на пенсию, рано или поздно «здесь и сейчас» не совпадут интересы или не будут важны последствия. А его люди… их слишком мало, чтобы у них потом были бы шансы. И они слишком много знают, особенно о себе и том, что мало у кого будет даже «потом», чтобы задуматься о шансах, потому что шеф не должен быть первым. И еще ни один «его человек» не передумал, хотя шеф конечно ни при каких раскладах уже не будет первым. Они часто узнают друг друга случайно и улыбаются. Карл (из МИ 5) зовет это клубом. Звал. Карл (из МИ 6) - «Ледяной империей» и насвистывает имперский марш. Когда из близнецов остается один – в его улыбке появляется не только холод звезд, но и оттенок бесшабашной решимости.

Майкрофт Холмс занимается международной политикой. «И не только», пробурчал бы Шерлок. На самом деле «только», просто современный мир такой, что это очень широкое понятие. С одной стороны, международная политика это всегда «да, но», «с условием того, что…», «мы сохраняем право выйти из этого соглашения», «при исключении этих двух пунктов и трех слов», «на экстренный случай», «отдельно предусмотрим, что это не относится к следующим категориям» и так далее и до бесконечности – перемешать и встряхнуть, дать настояться и убрать половину, как и всё сладкое. Британия давно не балует себя в этой кухне десертами. Отдельный остров, своя валюта, свои проблемы – раритет не из своего прошлого. Майкрофт Холмс, впрочем, тоже раритет, хотя вполне возможно как раз из ее, английского, прошлого.

С другой стороны, международная политика - это когда промедление, сочувствие и нерешительность бывают хуже смерти. Потому что смертей тогда будет больше одной, особенно, когда терроризм стал частью именно международной политики. Пока политики думают о границах и интересах, кто-то должен думать о том, чтобы границы и интересы оставались. В этом мире Майкрофта Холмса почти нет границ, зато есть временные союзники и временные враги. В этой международной политике - когда терроризм, а когда и спецоперации – две грани этой стороны – и каждые две недели в Иране взрывают следующего ученого-физика. Умного, иногда гениального, патриота своей страны, прекрасного семьянина. А Майкрофт Холмс просто знает, что путь от 20 до 90 гораздо короче, чем от 4 до 20, а 20-процентный уран у Ирана уже есть. Замедлить путь, разрушая заводы, фабрики и лаборатории? Малоэффективно. Здесь остается только одно надежное решение, и он тот, кто его примет. И, что вы, Англия не имеет к этому никакого отношения, господин министр, как это кому-то вообще пришло в голову?

Поэтому Шерлок не так уж и не прав. Иногда Майкрофту Холмсу даже кажется, что брат это понимает – когда перестает огрызаться, когда доволен и в хорошем настроении, когда – раз в тысячелетие по всем тем же меркам - соглашается помочь там, где нельзя никак иначе. Но понимает и другое – и поэтому огрызается, враждует, напоминает, кто доставляет больше проблем матери. Всё это конечно из юношеского максимализма, у каждого своего и в разное время. И Шерлок слишком любит себя, чтобы простить ему, то, что он еще не сделал, и бесится из-за контроля и заботы. «К чему всё это, если…» Он знает, что «если» Майкрофту Холмсу придется выбирать между Шерлоком Холмсом и Британией, Холмс пожертвует Холмсом, не поколебавшись ни секунду. Майкрофт Холмс не знает - способен ли Шерлок прийти к выводу, что только поэтому до него никому нет дела.


Антея
Антея.
В 24 у нее было блестящее резюме. Оксфорд, экономика, право (без диплома, исключительно, чтобы расширить кругозор), МВА в Йеле. И не менее блестящая внешность, которая даже мешала, пока она не научилась этим пользоваться. И перспектива блестящей карьеры в одной из компаний «большой четверки». В 25 она перечеркнула это за один вечер и один диалог.
Черная машина, а затем крыша Букингемского дворца – такое позерство ее рассмешило, но она уже тогда умела не показывать это.
- Если королевский двор хочет провести аудит, им стоило бы обращаться к директору? – предположила она вместо приветствия.
- У вас день рождения, новый бойфренд, хорошая зарплата, блестящая карьера, и вам нужна другая работа, - вместо приветствия сообщил ей расположившийся у края крыши мужчина, опиравшийся на зонтик.
- Вы думаете, что сможете ее предложить?
- Вы уже ее когда-то хотели, но к счастью не получили.
- Этого нет в моем резюме.
- Зато есть в вашем личном деле, и да вы о нем не знаете, и нет, я не работаю в МИДе.
- Расскажите остальное и мы сэкономим время? – Она решила, что удивление можно отложить на потом.
- У вас день рождения, который вы не празднуете, новый бойфренд, которого вы скоро бросите, хорошая зарплата, которую вы всё равно никуда не тратите, блестящая карьера, которую вы загубите, хотя всего до этого добились сами, и логичный вывод – вам нужна другая работа.
- Думаете, загублю? – она не собиралась возражать, но это было уже чересчур.
- Вы слишком честны и принципиальны для выбранной вами сферы работы. Вы или загубите карьеру, если не справитесь с собой или измените себя. Это будет скучно.
К сожалению или к счастью, это было правдой. Она уже два раза сказала «нет», когда речь шла о том, что отчет по проверяемой компании должен выглядеть по-другому. И одно дело, когда это говоришь самой компании, и совсем другое, когда своему начальнику.
- Это будет везде, - она уже давно нашла утешавший ее аргумент и, в общем-то, даже не жалела о том, что не попала в МИД.
- Со мной не будет, - пообещал тогда он, - и нет, я не буду самым главным вашим начальником.
- Тогда кто?
Зонтик описал полукруг, очерчивая горизонты Лондона.
- Британия.

В 32 те, кто не видел ее в Афганистане, командующей десятью спецназовцами, когда лейтенант одного из подразделений решил что ему не хватает виллы на Бора-Бора (как скучно, Антея, и да, больше некого, у нас нет времени, я да, я знаю, что не ваша специфика, вертолет и самолет уже ждут вас, да, там жарко и вы можете лететь и так, хотя, я на вашем месте всё-таки бы оделся, это исламская страна, обнаженные женщины там не приняты, вас будут отвлекать), ее считают глупой, но зато очень красивой секретаршей. Те, кто не читал ее смс, не видел, как за полтора часа из многотысячно-страничного аудиторского отчета она называет настоящие цифры и имена/названия заинтересованных сторон, зато знают, что мистер Холмс слушает её, когда она говорит – «диета, мистер Холмс», «позвоните маме», «ваш брат», «может вместо клуба вам съездить со мной в оперу?» и знают, как часто она остается у него дома, не говоря уже про командировки - считают её его любовницей. И даже те, кто слышали краем уха – всё равно обманываются ее внешностью, поведением и непреложными фактами. Её жалеют и ее невозможно воспринимать серьезно – все знают, что в 25 лет на свой день рождения в клубе она приняла неудачный наркотик. Врачи спасли жизнь, отравление не сказалось на внешности, но обычную логику и большую часть знаний экспериментальная разработка американцев забрала с собой. И это правда. Просто в этом маленьком мирке – отдельный флигель, всего 4 кабинета, зал с рыцарями на втором этаже и круглосуточный дежурный – своих, после того, как они сказали «да», бросают только ради высоких идеалов и только насмерть.

И те, с кем она работает – не говорят, не думают и ничего не считают.

Только на следующий день рождения принц Гарри зовет «просто прогуляться по парку, вот прямо сейчас», потому что она не примет другое «спасибо», но она всё равно отказывается и отвечает «ваше высочество, это я должна вам сказать спасибо, что вы не задавали вопросов, а вели себя как солдат, поэтому оставим это» (и да, это самая ее длинная фраза за день, и да, она зачитала ее с экрана коммуникатора, вы же знаете, ваше высочество, она не думает так длинно). На его день рождения она согласится (но только сегодня), и на вопрос «почему», ответит «вы интересны» и отложит коммуникатор. Они оба принадлежат к этой категории, маркированной коротким «интересно» в голове Майкрофта Холмса, но это не то единственное, что их объединяет.
Единственным слабым местом Антеи так и остался очень хорошо спрятанный и совсем не уместный в современном мире юношеский идеализм, смешанный с патриотизмом, который наверняка испортил бы ей карьеру, если бы этого не сделали американцы. К сожалению или к счастью, Англия не считает это слабым местом, а всё остальное… чему-то можно научиться заново, что-то просто выучить, к чему-то просто привыкнуть.


Грег
Грег.

- И вы не можете мне помочь в этом деле, - резюмирует инспектор Скотланд-Ярда. За «это дело» он уже получил выговор и лишился премии.
- Вы правы, инспектор, - Майкрофт Холмс никогда не называет при нем себя «скромным правительственным чиновником», а его люди уже два раза пересекались с инспектором Лейстрейдом. Лондон очень тесный город для того количества интересов, которые тут пересекаются, и слишком быстрый, чтобы прикидываться, когда дело действительно серьезно.
- Понятно, - инспектор пожимает плечами, а Майкрофт Холмс встает и уже в дверях кабинета оборачивается:
- Я только надеюсь, что вы выполните свой долг, инспектор, - Майкрофт Холмс умеет говорить иронично, насмешливо и с презрением ко всему миру. Но сегодня ему не до этого, замечает инспектор, а значит дело и вправду дрянь. – И… возьмите стажера от инспектора Диммока, мальчик ужасно хотел бы заниматься чем-нибудь более интересным.
Когда дверь закрывается, инспектор Лейстрейд расчищает часть стола, достает чистый лист и начинает рисовать схему заново, пытаясь понять, что он упустил и, ругая себя за то, что вообще позвонил.
Инспектор уже получил выговор и лишился премии не потому, что дело не раскрыто. А потому, что он до сих пор пытается его раскрыть.

Мальчик и вправду хотел заниматься чем-нибудь интересным. Не мешался под ногами, приносил кофе, терпеливо разговаривал с незначительными свидетелями.
А затем было двое суток без сна, чертова конспирация (да, шеф, мы как раз разбираемся с этим бытовым убийством, а потом у нас еще кража со взломом, не наша специфика, но мы хотим помочь коллегам) и обычный, маленький заводик – строительные смеси, штукатурка, совершенно не к чему прикопаться, зато с единственным подозреваемым в бытовом убийстве. Когда на него надели наручники и увели, а мастер производства спокойно отвечал на вопросы, мальчик наклонился к одному из мешков со строительной смесью, а потом тихо сказал «гексоген». Инспектору Лейстрейду стало страшно, но он быстро справился. А затем еще сутки без сна, две небольших грузовых машины, которые могли проехать по центру города, несколько домов, где ремонтировали квартиры на первых этажах. В эти сутки ему уже помогали все (ну что вы, это ваше дело, инспектор, в конце концов, вам же надо снять выговор, но просто возьмите ребят, они помогут), а Антея явно подсыпала что-то в кофе, иначе бы уже никакой адреналин не помог бы не заснуть.
А затем, уже в последнем адресе, он недооценил обстановку. И мальчик – его звали Винс – не колеблясь, сделал шаг влево.
В тот день инспектор Скотланд-Ярда Грегори Лейстрейд первый и последний раз поругался с неизменно в последние 13 лет занимавшим неприметную и скромную административную должность второго заместителя начальника аппарата Объединенного комитета Майкрофтом Холмсом.

- Я полицейский и моя работа, в том числе, заключается в том, чтобы вставать под пули! Особенно, когда я сам просчитался! Вы не имели права! Вы приказали ему. Ему же всего 22! Было.
- Вы правы, инспектор, - Майкрофт Холмс уперся острием зонтика в стену, а тон у него приобрел оттенок абсолютного нуля, - Да, у меня этого права нет, и да я приказал. Я мог бы сказать вам, например, что парень был болен и ему оставался год. И что он сам выбрал. Но я не буду, тем более, что не это влияло на мое решение. Вы были ценней, он это знал. И все ваши возражения, я могу перечислить и сам. Но мы сэкономим время и пропустим это. Послезавтра мне нужен ваш отчет, Антея приедет за ним.

- Вы работаете с ним.
- О да, - Антея сидит в кресле, не отрывается от коммуникатора и улыбается.
- И закроете от пуль, если придется?
- Конечно, - ее тон ровно такой же, каким она благодарила Андерсена за кофе, и каким отвечает на вопрос, понравился ли ей последний фильм про «Джеймса Бонда».
- Вы его любите?
- О да.
- Вы мне врете.
- Конечно, - теперь ее улыбка еще шире, - но не всегда.
- У него нет права так поступать с вами.
- Отчет, - она поднимает на него глаза, - Грег.
Когда она уходит, под бумагами оживает его телефон.
«У него нет. У Британии есть. Добро пожаловать в клуб»

Еще через некоторое время он поймет и доводы о том, что иногда уже состоявшийся инспектор полиции, которому наплевать на всё, кроме того, что у него есть работа и эта работа - раскрывать преступления, несмотря на то, чьи интересы стоят против и что думает начальство, может быть ценней, чем умный мальчишка, у которого оставался год. И то, что не всегда это справедливо. И что если будет надо – им пожертвуют точно также, а точнее – он сам сделает это.
Но на самом деле доводы разума оказались ничем, а понимание пришло совсем по-другому.

Просто Майкрофт Холмс тоже не колебался в ситуации, когда это было непредсказуемо, абсурдно, и поэтому никакие спецслужбы в таких случаях не спасают. Хотя если олицетворение этих спецслужб случайно оказывается именно там где надо и не колеблется – можно ли сказать, что они справились? Инспектору Скотланд-Ярда совершенно не полагалось этого знать, но Ее Величеству очень хотелось посмотреть (неофициально, мистер Холмс, но вы наверняка можете это организовать, просто вот тут пригласить в гости, у меня не так уж много капризов, вы же знаете) на современного, настоящего, лондонского полицейского. А еще Ее Величеству в ее возрасте совсем нельзя нервничать, поэтому инспектор Скотланд-Ярда просит показать соседний зал (я всегда мечтал увидеть кабинет королевы!), молясь, чтобы Ее Величество не оборачивалась, и не видела, как за секунду до этого стремительно шагнувший за ее спиной к открытому окну «ледяной рыцарь» когда-то могущественной Британской империи из последних сил опирается на подоконник, чтобы не рухнуть с подобающим моменту пафосом и грохотом и не открыть траекторию для второй пули.

За 2 года до.
- Вашему брату не нравится, что вы разговариваете со мной, - инспектор Скотланд-Ярда мельком смотрит на удостоверение со знакомой фамилией, предъявленное за своего шефа красивой девушкой, не отрывающейся от коммуникатора. Сомнений, что это брат не возникает. Что таких удостоверений у него целая пачка – тоже.
- Вы правы, инспектор.
- Здесь нет ничего, что могло бы заинтересовать МИ 5, - у инспектора Лейстрейда сегодня сложный день, но в этом деле он уверен.
- В этом деле нет, - уточняет мистер Холмс-старший, - здесь есть.
- У меня…
- …был сложный день, - кивает собеседник, - я уточню. Мне интересны вы, инспектор.
- Лучше бы я был интересен вашей помощнице, - фыркает тот. Потом он спишет это на адреналин после раскрытого дела.
- О, - девушка на секунду отрывает взгляд от телефона, - вы мне интересны.
- Не буду отвлекать больше вас, инспектор. И да, я знаю, что вы не пойдете ни в разведку, ни в безопасность и даже в отдел собственных расследований. Я просто хотел сказать вам, что вы всегда можете мне позвонить.
Телефон в кармане тихонько подает признак жизни.
- В центр правительственной связи я тоже не пойду, - бурчит инспектор.

2 года после
- Почему Ваш брат так…
- Нервничает, когда мы разговариваем? – на зонтик Майкрофт Холмс в очередной раз опирается по необходимости, но этого никто не замечает, а Шерлок сделал неправильный вывод, - Ревнует. Потому, что вы мне интересны, а он нет, - он замечает взгляд инспектора, - Интересны в том единственном смысле, который для меня важен.
- О, я догадаюсь сам. Работа.
- Вы правы, инспектор.
- А если, - сегодня у инспектора Скотланд-Ярда Грегори Лейстрейда очень хорошее настроение, даже фотография Шерлока в одеяле к раскрытой серии убийств прилагается, ну и адреналин, куда уж без него, - я бы предположил, что…
- У вас отчеты, инспектор и очередной не снятый выговор, - Майкрофт Холмс бросает взгляд на садящихся в кэб Шерлока и доктора Ватсона, - до свидания.
Черная дверь захлопывается, а телефон инспектора напоминает о своем существовании.
«Вам потребуется время, чтобы найти другое прилагательное».
- Вы думаете? – Грегори безошибочно смотрит на обходящую машину Антею.
- О да, - ее улыбка искренняя, впрочем, как и всегда, - до свидания, Грег.